И вот проходил час, затем другой
и ты начинаешь проклинать того мудака,
который продал тебе это дерьмо.
И тут тебя накрывает…
*Страх и ненависть в Лас-Вегасе*

Поезд, близкие друзья рядом, болтовня не о чём, смех, прокуренный тамбур, бабушки с комплексными обедами картошка и курица за 80 р., пиво, затёкшие ноги, перекуры на остановках, граница. Мы едем на Казантип…
Нас к удивлению встречают на микроавтобусе что само по себе очень приятно, но как выясняется позже, есть и ещё один бонус нам уже забили номера в доме, где мы жили в год назад, это безмерно радует. Первым делом мы бросаем вещи и бежим кушать к татарам. Татары это единственные в Крыму кто работает. С каждым годом они всё расширяются и расширяются, построили магазин возле дома.  А начиналось просто домашней едой под тентом и парочкой столов.
После душного поезда даже сухой воздух пустыни, что в Евпатории кажется свежайшим. Следующее место остановки визовый отдел. С каждым годом Никита делает цены на визы всё дороже и дороже видимо ему не хватает денег на вертолёт или что там у него в задумках…
Скрепя сердцем мы меняем 80 долларов на оранжевую карточку безлимитного прохода на территорию. Поднимаемся наверх по лестнице, что бы провести ею по неработающей пока системе с лазером, как в универсаме. Такое чувство, что мы совершили покупку и сейчас с нас потребуют деньги за товар.
Смотрим с вершины ступенек на пляж: те же пальмы из бревна и сухого толи бамбука, толи камыша, храм конвергенции - круг неровных бетонных столбов, маленькие соломенные домики как в сказке про трех поросят – бары, полусфера из алюминиевых балок – евро танцпол. Все, как и в предыдущих годах, только все более ухожено и цивилизованно, с каждым годом казан прогрессирует (или деградирует) в сторону коммерции. Если раньше девочки в мини юбках на каблуках вызывали улыбку, то теперь они почти гармонично вписываются в местность. Еще год или два и Казантип окончательно превратиться во вторую Ибицу.
Первая ночь на казане – после неё почти всегда бывает очень плохо. Мы называем это акклиматизацией. А что вы хотите: люди с поезда, только приехали, они мечтали об этой поездке последние несколько месяцев, в кармане пока ещё звенят нерастраченные монеты и фантики, как мы называем местную украинскую валюту – гривны. Те, кто здесь второй или третий раз тот судорожно начинает менять фантики на алкоголь в доступных для этого местах: кто в баре на казане, кто перед входом в палатках. Мы уже умнее – в первый день пьём только пиво, акклиматизация настигает нас только на второй день, когда, насмотревшись на *дровишки*, бережно переносимые с казана домой, хочется ТАКЖЕ отключиться от Москвы…

Утро… хорошо ещё, что здесь не московский воздух, если бы я столько выпил в Москве, я бы, наверно, умер. Недаром года два назад, гуляя по Евпатории, я прочитал почему-то на памятнике посвящённом победе во второй мировой: *Евпатория – всемирная детская здравница*. Сна здесь хватает часа 4ре в сутки, алкогольного отравления почти не бывает, даже утро здесь не такое серое, как в Москве и после бутылки местного пива Бiля обретает нормальные отпускные тона цвета солнца и песка.
Ночь пришла ко мне вместе с одной из девочек, которые приехали с нами, я спал с ней в промежутках между расставанием со своей Ленкой. Она очень молода ей то ли 18 то ли 19 лет, лёгкая угловатость начинающей модели, красивое личико, вполне не глупа, но…  мне с ней скучно. Она отличается от нашего поколения то ли неумением веселиться, поправ все запреты, то ли отсутствием распиздяйского взгляда на жизнь. Это был её первый Казантип. Спать я с ней в ту ночь не стал, скучно…
И правильно сделал, так как под утро, через балкон к нам залез город герой Сургут: приехал Паша, друг моей Ленки. Я зарезервировал им места в том же доме, в соседней комнате, Ленка встречала его в Москве и ехала после нас. Он приехал со своей татаркой с интересным именем Гульфа и привёз ещё 6 девочек из Сургута Альфу, Флору и тд. Остальные имена чуждые моему уху я не запомнил.
И, конечно же, приехала Ленка, моё чудо, такое же сумасшедшее существо, как я, а может и больше, не знаю, как определить степень сумасшествия. Количество дней, которые мы вместе практически равно количеству дней, которые мы ругались, но примирение, происходящее ночью, с гаком переплёвывает многие недостатки друг друга. Она бывшая фотомодель с рыжими вьющимися волосами, работающая в стрипе. Гы, семейка из стрипа, мы познакомились, когда я работал в одном таком заведении. Причём сейчас я работаю в стрипе для женщин, а она для мужчин - ходим друг к другу в гости. Вот вам и степень сумасшествия…
    Первое что она сделала – это рассказала мне, как достали её в поезде Паша и Гульфа, которые всю ночь мешали ей спать своими стонами, схватила меня за руку и потащила в душ. За это я наверно её и люблю, она всегда пытается получить то, что хочет прямо здесь и сейчас, невзирая на обстоятельства. Эскимос Дима с сестрой, расположившиеся со мной в номере, проводили нас осуждающими взглядами, уж слишком пошлые у нас были улыбки, когда мы закрылись в душе.

День начался отлично, но на сегодня у нас были серьёзные планы, нужно было достать колёс, болтов, костей, дисков – называйте, как хотите, это ничего не меняет. Следующей ночью должно быть открытие, нам нужны были наркотики. Нет, не подумайте мы не наркоманы, нам не нужны героин, винт или что-то ещё более крутое, мы всё-таки *золотая молодёжь*, причём прошедшая огонь воду и медные трубы почти в начале рейверского движения в 98х 00х годах.
Мы не тусеры, мы стафф, работники этой сферы, у нас за плечами много лет работы по московским клубам, начиная от  Города и заканчивая Осенью и Фёстом. Все мы знаем друг друга уже несколько лет. Нам помог в этом клуб Улетай который находился в жопе мира в Отрадном и каждый ПОНЕДЕЛЬНИК собирал до 300 человек барменов, официантов, ди-джеев, менеджеров, танцоров в одном месте. Как же давно это было. Улетай познакомил всех нас, после ночи угара все ехали на хом пати.
Представьте себе 40 человек в 2х комнатной квартире, на кухне стоит чей то мотороллер, в одной из комнат стоят вертушки и колонки, пара ди-джеев вырывает друг у друга пластинки: каждый хочет поставить что-то своё. Во второй комнате барыга делает 40 дорог на огромном зеркале, стоящем посередине комнаты, ещё человек 5 наблюдает за процессом. Кто-то рубиться в сони плейстейшн, кто-то в покер, кто-то в монополию и все разговаривают, разговаривают, разговаривают.
Люди приходят и уходят кто-то на работу, кто-то домой, идёт постоянное броуновское движение. Хозяин квартиры сам проводит фейс контроль на вход, как и везде, есть завсегдатаи, и просто знакомые знакомых, но левых людей совсем нет никого.
Вот так я познакомился со многими людьми, которые меня окружают и до сих пор. Из всей этой тусы осталось вменяемыми меньше половины и я с удовольствием заношу себя и своих друзей в эти ряды, теперь мы наверно постарели и (или поумнели) и зависоны каждую неделю уже не для нас. Теперь мы редко собираемся большими толпами, что бы поотплясывать где-то в клубах под  *If you wanna be rich, you've got to be a bitch*, да и музыка уже не так вставляет как раньше.     
Старые треки Мисс Киттен уже способны выбить слезу ностальгии по давно ушедшим временам. Я рад что это было, но не хочу повторения. И вот мы опять вместе 3е старых барменов, и сейчас мы ходим по пляжу в самую жару и пытаемся найти хоть кого-то из старых барыг с которыми уже растеряны все связи за много лет, что бы купить у них кусочек нашей молодости…

Мы нашли трёх человек но все как один сказали что не пойдут с пляжа никуда и нам посоветовали сделать также, чем мы не примянули воспользоваться. Ведь перед нами было море, рядом был бар с алкоголем, где работали знакомые бармены, куча красивых девочек… что ещё надо от жизни?
Вечером у нас тоже были планы: наш общий знакомый, хозяин бара *пирамида*  позвал нас наверх провожать солнце. Мы подготовились как могли: шампанское, коньяк, дыня, фотоаппараты. К 8 вечера все 18 человек уже сидели на 3м этаже, свесив ноги и почему-то шёпотом переговаривались.
В какой-то момент времени я будто завис в воздухе, де жа вю каждый год посещает меня, когда в Евпатории я провожаю солнце, в этот момент я вспоминаю все Казаны, на которых я был. Хоть что-то в этом мире не меняется со временем, думал я, смотря, как солнце сделало последний рывок и скачком за какие-то секунды просто провалилось за горизонт.
Раздались аплодисменты, они раздавались со всех сторон, таких как мы было несколько сот человек, с вершины пирамиды их всех было видно, они стояли вдоль берега и хлопали, радуясь, что наступила ночь, вполне возможно их первая ночь на Казантипе.
А потом мы все пошли кушать к татарам, там было битком и мы ждали своей очереди около часа, но все были довольны, проводы солнца, как какой-то ритуал Вуду придал нам сил и хорошего настроения, завтра ночью нас ждало открытие.

Настроение не испортило даже то, что пока я сидел и смотрел на закат, Ленка даже не подошла, а прыгала где-то рядом и фотографировалась. Видимо я всё же неисправимый романтик в душе, мне не хватало её под боком. Зато после ужина романтики было хоть отбавляй: Паша поругался со своей Гульфой и мы втроем пошли в ближайший городок за вином.
Вино и коньяк на Украине стоят отдельного слова, я перепробовал все французские коньяки от дешёвых, до очень дорогих и не нашёл ни одного более или менее приемлемого для себя. В 2000 году я попробовал первый раз Коктебель КВ - украинский бренди 7 летней выдержки, который они по старой памяти называют коньком.
Ничего вкуснее я не пробовал: он мягко проваливается по гортани, оставляя  лёгкий привкус, то ли яблок то ли чернослива и взрывается в желудке горячим вулканом, его можно смаковать, а можно просто миксовать с колой или соком. Вино же, по причине моего отвращения ко всем кислым и сухим винам Франции, Чили, Италии, ЮАР и сопредельных государств, обрело в моем лице жаркого поклонника. Креплёное столовое вино производства Массандровского завода обладает всеми качествами столь любимыми мной – оно сладкое, крепкое и оставляет прекрасное послевкусие, которое меняется, в зависимости от сорта винограда. Оно как бы смывает привкус соли, который не покидает тебя за всё время отпуска.
И вот нас трое: я, Ленка и Паша сидим как бомжики, кем мы и являемся в этой стране просто на бордюре и пьём вино, которое медленно, но верно развязывает наши и без того развязанные языки. Паша жалуется на Гульфу и рассказывает про Сургут, Ленка рассказывает про Москву, а я, я просто получаю удовольствие от самого факта, что можно вот так не думая ни о чём, просто сидеть на тротуаре,  пить вино и трепать языком с близкими мне людьми, закрывшись от всех проблем, работы, Москвы…