Сижу на работе. Я фотограф. Ну, бля, не вот там ахуенный ньюман,  но могу и на паспорт захуярить, и баб голых щелкнуть и старух с шестимесячной химией ,типа внуку на память, армянский выводок с папой в белом шевиотовом костюме, и сука, в белых туфлях все армяне-папы эти. А фотостудия моя. Ну- бизнес такой, хуле.

Я уж олдовый, детей- хуева гора , от жен разных. Ну и как любой взрослый дядька, для себя давно решил: синячить - нахуй. Бабло все какое есть палюбому пропьешь, если сильно надраться - можно пойти на ментов с перачиным шилом, «не было на вечер планов быть посаженным в машину и уехать в отделенье, там отведать жестких палок». Утром в голове каша, блядь непотребная с пулевым  ранением денег требует и бинтов, сука. (реально, проснулся раз с такой).

Кароче ,понял я что бухать стремно. Гандж стал тем лекарством от стрессов, усталости и бытовухи. И вот он - кризис среднего возраста. Куча друзейтоварищей , всех возрастов и расцветок и все курят. Трава, хуле –не наркотик. Хуй там. Уже читвертый год на каждодневке, всех послал нахуй -  родителей,  жен, детей. Но я доволен, радуюсь жизни, депресняки похуй. Ну это, бля, лирика ,а проза такова.
Сижу на работе. Время часов пять,  счас все с работы пойдут, наплыв поситителей вот-вот ожидается, курьер должен приехать с фотками, кароче обычные тежолые будни фатографа. Заходит товарищ – мушчина сирезный; сидел, директор мебельного.
- Дружище, а не курнуть ли нам. Есть чудные шишки! Вот только белика нет.
- Чудак ты, Олежа, беломор теперь только в зоне. А настоящие расты в погоне за повышением содержания дельта-9-тетрагидроканабинола используют только - парашут.
- Че за шняга – спросил бывший зк.
Я показал и рассказал принцип действия. Риальные расты миня понимают, а для лохов вкратце:  в воздух ничего не уходит – все в легкие, система вытяжки при горении вызывает более высокую температуру, сгорают все смолы и хапка за раз 2-3 литра дыма.
Ну, вообщем, я закрываю фотостудию, вешаю чекуху «технический перерыв 10 мин», заходим мы в туалет, под вытяжку и  делаем  по две хапки. А шишки какие-то бледненькие, почти белые. А воняют- пиздец. С высоты прожитых лет, понимаю, не Краснодар. Скорей всего голанские высоты. Но уже поздно, поздно, бляяяаа!

Сижу на толчке, Олежек, старый мудак, на полу. В дверь ломятся , а кто не видно, дверь стикляная, но еще есть штора. Надо открываться. Потихоньку двигаем к двери. Выстегивает так, что мама не горюй. Отодвигаю штору и вижу за стеклянной тонированной дверью ( я вижу, а меня не видно) пятерых ментов, бля с дубинами , и трех шкафов в камуфляже и с автоматами. Ну я то знаю что все местные менты фоткаются  здесь, на замену удостоверения. А Олежек… сказать, что сел на измену, все равно что сделать из гавна пулю. Вцепился в плечо как, бля, хуй знает что, и шипит  громко так.
-Не открывай,  бля, сука, не открывай.
Я говорю – Да ты охуел, это не за тобой, успокойся.
Ну а делать что-то надо. Прошло всего минут 10-15. Я собираюсь с мыслями, открываю дверь и Олежек, расталкивая ментов, бежит с поля боя, бросая меня на произвол судьбы в лапах врага. Они заходят, сразу, бля, шумно и тесно. Я сажусь в кресло, говорю:
-Так,  по одному, фамилии, звания, вся хуйня.
И тут меня накрывает так, как не накрывало на таджикско-афганской границе в 90 году.
Я не понимаю нихуя, голоса слились в какой то писк, в душе растет чудовищный протест против  всего происходящего, рожа горит, весь, бля, липкий, сердце хуярит, как подорванное, измена не измена, вообще пиздец – остановка дыхания, вообщем передоз редкостный.
Встаю с кресла, -минутку. Вежливо улыбаюсь, а меня качает, как суку. Иду в туалет, умываю рожу холодной водой, смотрю в зеркало – пиздец. Глаз нет. Щели красные, а зрачки размером с самую маленькую хуйню на свете. Выхожу. Мент один участливо, так спрашивает, « что, жарко у вас?», «Где у нас?, Почему жарко?, Ты кто такой вапще?» Куча вопросов в голове. И где то шевелится, гавняной личинкой, мысль – ну не смогу я сфоткать восьмерых ментов, выписать им квитанции, да еще и срочно за полчаса напечатать эти фотки. И тут повалил народ: кому-то фотки выдать, кого-то сфоткать, курьер, блядина, приехал, привез фотки, надо посчитать бабло. Еще, сука, касса. Менты стоят передеваются,  у них, сука, один китель на всех. А меня плющит все сильнее и сильнее. Раз 5 ходил умываться. Все как в тумане, как че делал, не знаю. По кассе перебил лишнего 50 тыщ. Кто сталкивался с кассой –поймет. Когда вся эта хуйня рассосалась, я закрыл, нахуй, эту богадельню и еще часа четыре в себя приходил.
Вечером, звонит Олежек.
–Дружище, подгони, такой славный прибор для раскура.
-Только в обмен на подгон таких чудных шишек.
-Базар тебе нужен, братан.
Мы же курим , мы добрые, не злые.
«Сколько нас застряло в Вавилоне, называющих себя растаманы, верящих что спасение придет с дымом марихуаны»