Шмары позади нашего столика расположились редкостные. Лет за сорок. Видать бухгалтерши, сиськи почти наружу, накрашены сильно, прически, мужиков искать пришли или праздник какой, там международный день злоебучего бухгалтера-счетовода или просто зарплата.

Меня сюда занесло типа встреча старых друзей. Случайно заметил охранника – оказался одноклассник. Мутил он пару контор, вот домутился, хотя, судя по базарам останавливаться не собирается. Сутки дежурит, двое мутит, бабок вот просит. Хочешь потерять друга, дай ему в долг. Хуй, если верняк, вложился бы, а фитнесы - PR-ы – моды, такой херней не занимаюсь. Тактично отказываю, изменился он сильно. Обижается, но вида не подает. Вспоминаем былое, половина уже уехала куда-то, кого постреляли, кто с ума сошел, кто сидит. Жизнь штука странная. Девки замуж повыходили, половина родили.

Шмары проявляют откровенный интерес. Заведение похабное, не я выбирал. Мы в этой забегаловке студентами пару раз зависали. Контингент – алкоголики, мелкие служащие, непритязательные бабы, местные преподы из институтов и студенты. Поиво, хотел написать пиво, но вкралась «о», совершенно оправданно, разбавлено, похоже спиртягу добавляют. Следующую заказываю туборг в бутылке, бармен на меня сразу внимания прибавляет, даже блюдце под арахис протер. Дружок мой на чистоту обгрызенных кружек кладет, со шмарами любезнечает. Те, похоже, отвечают взаимностью, про меня спрашивают. Хуев тачку, пойду отолью. Сортир – «На игле» отдыхает.

Возвращаюсь – картина маслом – дружок в кикбоксерской стойке стучится с тремя кавказского вида ребятами. Да яростно так, даже пару лоукиков пробил. Ему уже засветили в глаз. Дружба, похоже, не победит. Шмары визжат, нравится. Бармен трещит по телефону, значит, минут через пять будет наряд, здесь недалеко 26-е. Крепенькие ребята попались, почти трезвые, дружку плохо. Приходится ударить одного по печени. Загнулся. Внимание на меня, дружок дышит - курить вредно. Не надо ручонками сучить. Хорошо перчатки успел надеть, а то рука опухнет. Перчатки у меня всегда обтягивающие, только от удара шов на коже разойтись может. Жалко будет, перчатки хорошие. Сбиваю пару ударов, пару раз попадаю в голову. Вот и товарищ сержант. Да, заберите, пожалуйста, безобразничают, начали они. Петру Николаевичу привет, спасибо до свидания. Забегаловка затихла, так быстро драки тут не заканчиваются, забирают всех. А тут мне еще честь отдали на прощание. Шмары в экстазе, дружка до сих пор трясет, совсем нервный стал.

Пиво без водки – деньги на ветер. Так день заканчиваться не должен, но заканчивается. Шмары подтянули своих молодых коллег, пара девок, кстати, ничего, приперлись еще их знакомцы, нормальные ребята. Тут подошел бармен и показал на моего дружка – тот сидел в холле на стуле и спал. Его туда посадили когда, выполняя па какого-то танца, он заснул в полете. Ловим такси, тут недалеко. Уехали трое, когда его увидели. Четвертый тоже уехал, мы матернулись, тяжелый сука, но водила развернулся и подал тачку прямо под погрузку. Человеколюб бля. Отгрузили – доставили. Прем его в квартиру – ноги волочатся, мешают дверям лифта. Предсказуемый финал для PR-бизнесмена. Квартирка как гостиница: графин-кровать-столик-дешевыйтелевизор. Кладем на кровать и тут блевать. Мне на рукав почему-то. Мой помощник его заботливо поворачивает, тот докладывает на пол результаты своих гастрономических пристрастий. Судя по всему, в желудке собрались все худшие производители дошираков и соевых сосисок. Запах соответствующий. Иду рукав отмывать.

Возвращаемся в забегаловку. Шмары в восторге, представляют меня остальным из подтянувшихся коллег. Рассказывают о своих детях-собаках-огородах. Охуеть какие новости, ну да хуй с ними, я уже в расслабоне. Поставил им пару литров водяры получше, разговоры совсем стали задушевными. Одна девка посидела у меня на коленях и перескочила к своему знакомцу, мне глазки строя, видать хотела чтоб подрались. Да хуй с тобой подруга, пацанчик нормальный, нехуй ему лицо ровнять, не тот случай. Пусть веселятся, им завтра на работу, это я могу позже приехать или вообще не приехать. Хотя приеду, часиков в одиннадцать. Позвонили – Туссан отогнали к дому, молодцы.

Всей кодлой двигаемся по ночному городу, пол-первого. Заходим проверить болезного дружка. Он ползает по квартире, никого не узнает. Порывался пролезть между ногами на лестницу. Потом стал опять блевать. Запираем его в туалете. И блевать удобно и не уползет далеко. На работу ему завтра не надо, позвоню с утра разбужу. Трубку положил рядом. А то будет по улице бродить, еще заберут. Бывало не раз. Оставляю ключи и дверь захлопываю. Идем по ночным улицам. Перед очередным ларьком тихо растворяюсь в темноте. Домой.

Больше всего люблю по городу ездить на тачке ночью. Все достопримечательности, подсветка, никаких пробок. Водила выключил свой шансон. Несемся на его пятерке, кресло ходуном на каждом светофоре. Мой домик. Триста, спасибо. Баюшки, денек еще тот, но закончился, спокойной ночи.