ПРОЛОГ.

Любви, надежды, тихой славы
Недолго тешил нас обман
              А.Пушкин «К Чаадаеву»

Ресторан закрывался. Фактически он уже был закрыт, мимо столиков ходила уборщица, и охранник, слегка наклонив голову, недобро поглядывал на Александра. Верхний свет погасили, и зал освещался только небольшими лампами, установленными на столиках. Пора было уходить. Александр Самойлов поднялся и, оставив не съеденным ужин, вышел в прохладную осеннюю ночь.

Было поздно. Идти было некуда. Везде, дома, у родителей, у друзей, могла быть ментовская засада. Конечно, перекрыть все возможные места его появления не хватило бы оперов, но Самойлов давно знал, что лучше тысячу раз перестраховаться, чем потом жалеть о своей легкомысленности, тупо глядя в противоположную стену камеры.

Холодный воздух все настойчивее заявлял о себе, и надо было на что-то решаться. Недалеко от входа приветливо горел зеленый огонек такси, и Александр направился к нему. Водитель, равнодушно уверенный в себе, как все профессиональные таксисты, спокойно отнесся к предложению покататься по городу, тем более, что плата была обещана сверхнормативная.

Наш город не Москва и не Рио-де-Жанейро, но Александр любил ночной Улан-Удэ. Столица Бурятии не может похвастаться изобилием неоновых огней, внушительными небоскребами, фешенебельными ресторанами и пятизвездочными отелями. Здесь суровые зимы и непродолжительное лето. Можно сколько угодно рассуждать о несправедливости земного бытия, о том, что некоторые люди рождаются в теплых странах с развитой рыночной экономикой, и уже одно это определяет их благополучное существование. Но судьбе было угодно, чтобы мы родились здесь и именно здесь сделали свой первый шаг и произнесли свое первое слово. Здесь были первый поцелуй и первая драка на заднем дворе.

Сейчас, проезжая по проспекту Победы, Александр подумал о том, каким далеким было детство, когда он, выражаясь словами одного певца «по крышам бегал, голубей гонял». Иногда он начинал сомневаться, было ли это с ним на самом деле.

Очнулся он от воспоминаний уже в сорок третьем квартале. Надо было думать, где переночевать. Тут он неожиданно вспомнил, как еще летом в кафе на «Поле чудес» познакомился  девушкой, которая жила неподалеку. Она была не то, что красивой, а он был не то что трезвым, поэтому утром он уходил от нее без особой радости от победы, но и без тени горечи от расставания, лишь отметив про себя, что Кристина живет одна, и при случае можно будет навестить ее. Как раз такой случай сейчас имел место быть.

Свет в ее окнах не горел. Отогнав неприятные мысли о том, что за прошедшие месяцы у нее мог появиться любовник или даже муж, Александр поднялся на второй этаж и решительно позвонил.
Через некоторое время за дверью послышались шаги, и неуверенный голос произнес:
- Кто?
Этот вопрос застал Александра врасплох. Он не помнил, как тогда представился своей случайной знакомой. Пауза затягивалась, и он, не мудрствуя лукаво, назвался настоящим именем:
- Здравствуй, Кристина, Это Саша. Летом мы познакомились с тобой на «Поле чудес».
По молчанию девушки он понял, что его узнали. Теперь надо было выбрать правильную линию. Он лихорадочно вспоминал, как познакомился с Кристиной.

Ей было двадцать два-двадцать три года, она работала парикмахером, и, как все девушки, мечтала найти надежного спутника жизни. Она нечасто бывала в публичных местах и немного тяготилась обстановкой. Ее подруга была красивее и вела себя гораздо свободней, но его затуманенный алкоголем мозг почему-то предпочел именно Кристину.
- Что тебе нужно? – наконец прервала молчание девушка.
Произносить пошлые комплименты и говорить, что жить без нее не может было неуместным, и он решил быть честным.
- Мне негде переночевать, и я был бы тебе признателен… - слова выговаривались совсем не так, как хотелось бы. Он не знал, как себя вести, такого опыта общения с противоположным полом у него не было.

Щелкнул замок, и спасительная дверь открылась. Сейчас, в домашнем халатике, она выглядела намного привлекательнее, чем тем похмельным летним утром. Девушка смотрела без укора и без смущения. Стараясь вести себя непринужденно, Самойлов пропел строчку из одной песни:

Открылась дверь, и я в момент растаял
В прекрасной паре бездонной глубине

Звук собственного голоса вернул ему обычную уверенность в себе.
- Впустите одинокого странника, иначе я умру прямо у ваших ворот, - громко сказал Александр, приложив руку к сердцу.
Девушка усмехнулась и посторонилась.
- Заходи, странник, который появляется также неожиданно, как и исчезает. В прошлый раз куда так рано убежал? Ладно молчи, все понимаю. Чай будешь пить?
- Вообще-то я только из-за стола, но в твоей компании с превеликим удовольствием.
- Что за жизнь? Будят среди ночи, да еще чай заставляют пить, - сказала Кристина и прошла на кухню.

Чаепитие затянулось. Александр по достоинству оценил и похвалил убранство кухни, вкус домашнего пирога, доброту и привлекательность хозяйки. Общение становилось все непринужденней, и Самойлову казалось, что он уже давно знает эту спокойную, домашнюю девушку. В душе поселилось ощущение уюта и покоя, и он отвлекся от суровых реалий своей жизни.

Близилось утро и пора было укладываться спать. Кристина постелила ему на подушке, а сама легла на кровать. Александр лежал на спине, глядя в потолок, и думал о превратностях судьбы. «Почему я не встретил эту девушку несколько лет назад? Быть может, жизнь сложилась бы совсем иначе, и сейчас я бы думал о том, как засолить на зиму капусту и как вечером успеть забрать детей из детского садика».
По неровному дыханию девушки он догадывался, что его спасительница не спит.
- Кристина, тебе не холодно?
Девушка промолчала, и он расценил это как приглашение.
На следующий день Александр постарался выспаться как можно лучше - неизвестно, когда еще придется.

Поднявшись с постели около полудня, он прошел на кухню и обнаружил записку, где небрежным почерком было написано: «Завтрак на плите, чай в термосе, я на работе. Буду около семи часов вечера. Чувствуй себя как дома».

Умывшись и позавтракав, Самойлов оценил свое настоящее положение как удовлетворительное: на воле, в тепле, от голода не умираю, и есть даже временная крыша над головой. Положение же будущее вырисовывалось намного менее оптимистичным.

To be continued