…Утро. Эстонец сидит на табуретке, упершись локтями в подоконник, и смотрит на улицу. В квартире никого нет. Тихо.

О чом он думает? О маленькой Эстонии. О приветливом Тарту. О брусчатой мостовой. А ещо, когда же уберут памятник бронзовому солдату с Тынисмяги на кладбище. «Заебали памятники прошлых лет», - так думает он.

И хотя Эстонец до глубины души русский, он не понимает своих единодушцев. «На кой ляд вам памятник, уроды, памятник, мимо которого вы годы, годы! проходили мимо, и лишь случайно услышав по радио, что сегодня в России праздник 9 мая, вспоминали о бедном эстонском юноше, когда-то согласившемся позировать эстонскому же скульптору для памятника солдату», - так думал Эстонец.

И так ему стало грустно, что он заплакал. Голова его затряслась и слезы брызнули в воздух. Он скорбил по потерянным душам многочисленных негров, навсегда оставшихся бес паспорта, спасибо, что хоть с бананами, в милой и далекой прекрасной Эстонии. «Гандоны бля», - так думал Эстонец и плакал, плакал. Можно даже сказать, - рыдал…

- Оля, бля, ты идёшь или нет?
- Ну погоди… иду.
- Журнал захвати.

Максим , 27-летний менеджер по продажам известного ТЦ, и его супруга Ольга, менеджер отдела размещения не менее известного строительного еженедельника, решили выбраться на выходных в Таллинн. От Питера до него не более 2-3 часов по Таллиннскому шоссе, поэтому выехали они в 10 утра – как раз к обеду доберутся.

- Ой, Макс, тут анекдоты про эстонцев!
- Гыгы. Читай, бля! Надо же понять душу народа, к которому в гости едем, гыгы.
- Та-а-ак… Так, читаю.

Едет эстонец на машине и видит, что прямо посреди дороги лежит коровья лепешка. Вышел эстонец, посмотрел на нее пару минут, взял полиэтиленовой пакет, аккуратно положил в него лепешку и засунул в багажник машины.
-  В хозяйстве все прик-катитса!
Через год едет тот же эстонец мимо того же места, останавливается, достает пакет, после чего вытряхивает из него дерьмо на дорогу:
- Не прик-катилось!

- Га-га-га. Долбойобы, блядь! Не, ну тормоза, я ибу!

- Хи-хи.

Русско-эстонская граница. Дежурят ночью погранцы, с русской стороны Иван, а
с эстонской - Райво. Русскому скучно стало, зовет эстонца в темноте:
- Райво!
Эстонец:
- Йа!
- Пошел на хуй!
И так несколько раз за ночь.
Эстонец после вахты докладывает своему руководству о том, что русский издевается, на что его начальник предлагает окликать Ивана и точно так же посылать.
Наступает время следующего дежурства.
Эстонец как стемнело, зовет:
- Иван! Иван!
Нет ответа...
Эстонец снова:
- Иван!
Русский:
- Райво, ты что ли?!
- Йа!
- Пошел на хуй!

- Ха-ха-ха! Бля, я сча обосрусь. Гыыыы.

- Хе-хи-хи-и-и.

Русский бредёт по железнодорожным путям из Нарвы в Таллинн. Устал. Видит мимо него дрезина проезжает с эстонец. Русский запрыгнул в дрезину, спрашивает у эстонца:
- Скажи, далеко ли до Таллинна?
Эстонец:
- Та, есчо дал-леко...
У русского глаза от усталости закрываются, он ложится отдохнуть и не
замечает как засыпает. Открывает глаза, а уже вечер наступил, но дрезина все
едет и едет. Русский к эстонцу:
- А до Таллинна ли далеко?
- Та, теп-перь уше дал-леко...

Максим резко затормозил, отчего Ольга со всего маху ударилось головой о бардачок.
- Га-га-га-га! – Максим бился в истерике. Он ржал. – Ой, бля, я счас лопну.
Ольга лежала без сознания. Наконец сквозь выступившие от смеха слезы Максим заметил бесчувственную супругу и толкнул её в бок.
- Гыыы… Правда смешно, да? Оля? Эй… Оля, что с тобой?

…Через три дня Максим хоронил Ольгу на Еврейском кладбище, за проспектом Александровской фермы… Как сказали врачи, у неё треснула лобовая кость… Максим стоял над Олиным гробом и горько плакал, проклиная в душе ёбаную, пиздоблятскую, ссученую Эстонию. Чтобы ты исчезла с глобуса, отвратительная, грязная шлюха! Оля, Оленька моя… Будь ты проклята, Э с т о н и я!..

.. В это же время, в 14.00 по-тартувски или 15.00 по-питерски, Эстонец продолжал рыдать в своей квартире. Он бухал уже вторую неделю. Пил беспробудно. В основном пиво. Не раз уже посещали его странные видения, но он все пил и пил. В основном, третью «Балтику». Он уже и забыл с чего начался его очередной запой, забыл уже почему начал плакать, тоже безостановочно… Он все забыл.

Плачет Эстонец… Плачет Максим… И лишь бронзовый памятник на Тынисмяги стоит в центре Таллинна. Именно на том самом месте, где могла бы три дня назад стоять Ольга… Но сейчас она на кладбище, а бронзовый памятник – в центре города…