Уговор 
                I
Спи с Пиночетом, вздрагивай в страхе,
Вспомни о муже, ударом навахи
Убитом в краю, где нагие поляны
Засыпаны пеплом великих вулканов.

(Под кораблями, под солью и нефтью,
Ловимые сетью, любимые плетью
Слезы и мысли, мысли и слезы,
Улыбки, движенья, маски и позы…)

Спи с Пикассо или с пиковой дамой,
Вспомни турне по красотам Вьетнама…
Билеты на лайнер, по два в одни руки
В лучшем агентстве штата Кентукки.

(Я замерзаю, вода из канала
Намного опасней, чем я полагала,
Я задыхаюсь, теку через шлюзы…)
Джин и горячая порция блюза

В полупустом ресторане. Коленом
Касаясь стены, за которой посменно
Дежурят две сотни с шиком и шармом
В белую форму одетых жандармов,

Пишу тебе строки, и рваные в клочья
Тела их сцепляю немым многоточьем.
Вяжу их, держу их за кончики букв.
Жужжанье сирены, мелодия стука.

И это письмо – под зной и жужжанье –
Воспринимай как моё завещанье.
Зной и жужжанье, жара и круженье,
Спи, засыпай… Жара, воскресенье…

Спи со Спинозой, спи с Пиночетом,
Вспомни о сыне, ударом мачете
Убитом в краю, где так ценятся тени,
Тени бесценны в жару, в воскресенье.

(Холодом, снегом, движеньем лавины
Жмите меня, белогривые льдины,
Путь моих дней и ночей очень узок.
Я задыхаюсь, теку через шлюзы…)

Жара, воскресенье, калейдоскопы
Видов сквозь грани бокала. Европы
Лучшее виски, виски «на скалах»,
Переливается в гранях бокала.


Спи с папиросой в мятой постели.
Вспомни шале и шальные качели,
Французский песок, как покрывалом,
Весь укрывался Английским каналом.

Девочка смотрит, как лодка пронзает
Волну за волной. Девочка знает,
Скоро появится тень адмирала…
Все тени живут в безднах канала.

Так страницей легенды завещано,
Так говорила та старая женщина,
Которая день изо дня у причала
Пела как чайка, как чайка кричала…

Никто не явился, не шел за тобою.
Лодка слилась воедино с волною.
Французский песок, как колючею пряжей,
Сплошь укрывается черным Ла-Маншем.

Собраны вещи, куклы, пижамы
Помада, брелоки. Красоты Вьетнама,
Красоты Кентукки, Мексики, Кубы…
Деньги транжирь, выдыхай их как клубы

Едкого дыма дешевой сигары,
Впервые отведанной в сумраке бара,
Где девочки, вырвавшиеся из Квинса,
За деньги снимали потертые джинсы.

Путь твой лежит через ширь океана,
Путь твой лежит в неизвестные страны.
Купите билеты дружным семейством,
Купите билеты в нашем агентстве!!!

Гудки, переходы, сумки на плечи,
Пошлые шутки на южном наречье.
Поза – закрыться, забыться, проститься.
И тайная мысль – поскорей возвратиться

Сюда.




Уговор
                                II
Арест ожидался, как деепричастье
В каждой строке моей. Стонут запястья.
И тихо прольются холодные слезы.
Знай, это я научил тебя мерзнуть.

(Я замерзаю и, замерзая,
Я распадаюсь на «знаю» - «не знаю»,
Я расщепляюсь на камни и комья,
На «буду» - «не буду», на «помню» - «не помню»).

Письмо мое, выдернутое из пачки
Писем других, прячьте, не прячьте,
Но только его, – может, так даже лучше, –
Я знаю, никто никогда не получит.

Прячется ветер на севере, в веере,
В пустых коридорах ночной жандармерии,
Слышу я, сидя в вулкановом кратере,
Ветер поет свою лучшую партию.

Спи с пилигримами, с теми, кто кроме,
Дай мне сказать, дай мне просто напомнить,
Как из огромного душного шума
Увел я тебя на экскурсию в трюмы.

Корабль отчалил, оббил с себя берег,
Корабль ушел из июльских Америк,
В душной каюте качается воздух,
В воздухе темном – холодные звезды.

Утром – вода, с мерзким привкусом соли.
Фрукт рассечен на две равные доли.
Тянутся руки – палец о палец,
Так мы столкнулись. Так – повстречались.

И из тягучего жара и шума
Бросились в ямы – в грязные трюмы,
Дай мне сказать, дай мне просто напомнить…
Волна твоих ласк обжигала лицо мне,

Краем губы – волос. И голос –
Что-то совпало и раскололось.
Лайнер идет мимо смертного мира,
Мы в нем – паяцы, глупцы и сатиры.

Спи с переливами, спи с соловьями,
Небо, неузнанное в этой яме,
В яме, где я и где ты повстречались…
Весело слушали мы, как смеялись

Люди в костюмах Дианы и Феба,
Люди, смеющиеся над небом,
Кричащие небу, плюющие в тучи.
И нам хорошо. И нам – еще лучше.

Пока ты спала между зноем и снегом,
Пока ты была не готова к побегу,
Забыв осторожность и прошлые роли,
Время ушло, изменились пароли.

Место и чувство… Провалены явки.
Все, что представлено нам на прилавке,
Было просрочено, сгнило, истлело…
(Холод воды сохранит мое тело).

Брошена память в подвал магазина,
Стёрта любовь со стеклянной витрины.
Купите, купите гитарное соло
В лавке, где все, все товары за доллар.

(Холод воды сохранит мое тело,
Смерть тем страшна, что не знает предела,
Холод воды металлическим грузом
Давит меня – я теку через шлюзы…)


Лайнер идет как всегда вокруг света.
Утром – зима. Ближе к вечеру – лето.
Каналы Европы, льды Антарктиды,
В нашем агентстве есть комнаты с видом.

Волна твоих ласк. И моя обреченность.
Моя обреченность, сомнения… Сонность
Последнего вздоха… Рассказы, рассказы.
Твои идеалы, надежды, экстазы.

И слушал, и думал, О Боже, как глупо,
Какая Майорка? Что за Гваделупа?
Да нет ничего – ни Ла-Манша, ни Рима,
Мы всё проплывем, проживем с тобой мимо.

И тень адмирала, и день всепрощенья –
Иллюзия, сон. Жара и круженье.
Спутаны мысли, жизни, поступки,
Европа, Америка, золото, кубки,

Орден за славу, песнь человека –
Снято. И роздано нищим, калекам…
Стоя на грани, ты бросишь небрежно:
(«Может, толкнешь»?) – «Да, конечно, конечно…

Таков уговор! Так было завещано,
Так говорила та старая женщина,
Которая день изо дня у причала
Пела, как чайка, как чайка, кричала…»
              __________________
Бросив окурок на паперти мира,
Выглянул вон, подозвал конвоира,
Тихо прошелся по солнцу и тени,
И всё. Уже скоро прибудет священник

Сюда.

Уговор

                        III
Ночь примеряет наряд за нарядом –
Сумерки, осень. Качают осадок
Влажного лета набеги прибоя.
Прости меня. Я тебя вырвал из зноя.

Приму ли я бога, того, что не видел,
Когда он пел песни нам об Атлантиде,
О той географии смертного мира,
В которой нашел я пустоты и дыры.

Приму ли золу, что укутала берег
После пожара июльских Америк,
Пойму ли, что, вырвав тебя из пространства,
Я дал равновесие и постоянство,

Устойчивость, гибкость природе. Пойму ли,
Что то понимание вряд ли от пули,
Спешащей ко мне с откровенною силой,
Спасет мой измокший от пота затылок.

Увижу ли я перед кладкой кирпичной
Движение судеб – обычных, безличных.
Увижу ли я то, о чем ты мечтала, -
Красоты Вьетнама и тень адмирала.

Ружья нацелены. Взгляды туманны.
Волос – с лица. Ладонь – из кармана.
Я в очередь встал вслед за чьей-то судьбою.
Кирпичной стены вспотевшей спиною,

Холодной стены вспотевшей спиною
Коснулся я. Сердце стучит холостое,
Бьёт вхолостую сердце по венам,
Бьет гулко в кирпично-холодную стену.

Путь твой лежит через ширь океана,
Путь твой лежит в неизвестные страны.
Неузнанный в жизни, непонятый в бегстве,
Билеты, билеты в нашем агентстве!!!.

Конец.