В принципе, Валентин, никого ебать-то и не собирался вовсе. Ему это было, как бы сказать, и не к чему совсем. Но однажды он увидел девушку. Так хуйня. Девушка-ничего особенного. Ну, жопаста, ну, сиськи имелись не малые... С одной стороны вроде, как и не повод для того, что бы захотеть её выебать. Мало ли таких девушек на свете, всех всё равно не переебёшь. Ан нет. Захотел всё-таки. Ну, хули уж тут поделаешь? Охота, как говорится, пуще неволи.

Подходит Валентин к ней и говорит:
- Девушка, не желаете ли свести знакомство для, так сказать, дальнейшего времяпрепровождения с последующим взаимным получением удовольствия?
Спросил Валентин, а сам испугался. Думает сейчас она ответит:
- А почему это я собственно должна хотеть сводить с тобой знакомство козел ты ебаный?
А она ему отвечает, культурненько так:
- А почему собственно, Вы хотите свести со мной знакомство?

Не ожидал Валентин такого подвоха. Премного он был наслышан о женском коварстве, но вот сам столкнулся впервые.
– Эх, блядь! – думает: Уходит пизда от ответа.
– Ну, – думает: и к лучшему оно. Ну, на хуй! Не жил хорошо и начинать не стоит. А девушка вдруг и говорит:
- А хотите, я скажу Вам почему?
- Пиздец! - думает Валентин – Вербует блядь.
Растерялся Валентин в конец и говорит заикаясь:
– Да я блин…сам не знаю, чего на меня нашло. Вы уж извините, что я…так…вот… бесцеремонно. Извините еще раз. Я…типа того…пойду.
- Нет - говорит она: Валентин. Не уходи уж. Пожалуйста. Ты должен узнать ответ на этот вопрос. Это важно!

И так это руки раскорячила свои красивые, типа, как будто, телевизор несет и надвигается на Валентина не спеша. Ох, вся жизнь перед Валентином пронеслась в тот миг. Взмолился он, пал на колени и стенает:
- Не сгуби ты меня девушка!
А сам думает:
- Надо как-то отвлечь её, от намерений её злодейских.
И говорит ей, так вкрадчиво, дрожащим голосом:
- Девушка, а девушка. А который сейчас час?
А она ему отвечает:
- Твой час, Валентинушка, уже настал.

Взмолился Валентин опять и молвит:
- Говорите же, говорите скорее ответ на ваш вопрос. Я очень, очень хочу его знать.
- Это - говорит она: потому, Валентин, ты хотел со мной познакомиться, потому что я тебе очень понравилась, и ты захотел меня выебать!
- Понял?!
- Да как не понять - отвечает Валентин - Я полностью с вами согласен. Осквернил душу мыслью греховной, было дело. Но прошу это воспринимать как сиюминутное помутнение рассудка и происки лукавого. Ничего такого теперь у меня и в мыслях нет. Развеялся колдовской туман. Очистилась душа скорбным покаянием.
- Ни хуя, Валентин - говорит она ему и подмигивает обоими прекрасными глазами поочередно.
- Это еще не грех совсем был. Признайся честно Валентин. Ты всё еще вожделеешь меня?!

Понял тут Валентин, что попал он в совершенно безвыходную ситуацию, и уж сам не ведая чем всё это кончится, и каков исход всему этому будет, положился на волю судьбы. А девушка тем временем продолжает:
- Хуёво ты поступил, Валентин, что начал подкатывать ко мне с вопроса – Не желаю ли я? Ты должен был подойти, взять меня так крепко за грудь и сказать: «Я хочу тебя детка и буду!» - И все дела тут. Именно так ты должен был поступить, Валентин. А теперь я даже и сама не знаю, как выкручиваться из этакой хреновины. Обидел ты меня, Валентин, не шутейно. Поебстись мы бы с тобой могли, это как пить дать, но такая вот хуёвина, что дам я только тому, кто не будет ставить меня перед выбором, а тому, кто в состоянии будет убедить меня в том, что момент нашего соития есть факт предрешенный и обсуждению не подлежащий. Вот такая у меня вот конституция. И ничего с этим не поделаешь. Вот именно по этой причине я по сей день девственна. А ебаться хочу - жуть просто. - Закончила она грустно.

И так жалко стало Валентину эту прекрасную девушку, да еще больше и себя жальче было ему. Не мог он даже и предположить, что вот так вот именно, надо было вести себя ему при встрече с ней. Вспомнил матушку свою, которая растила его одна и хоть была женщиной малообразованной, пыталась воспитать Валентина человеком достойным и порядочным. Еще с детства помнил Валентин, как учила она его, подавать ей руку при выходе из трамвая, и открывать перед нею дверь в универмаге. И от неё первой узнал Валентин, что никогда нельзя обижать девочек ни словом, ни каким ни будь другим поступком. И так защемило у Валентина сердце в этот момент. И даже на секунду показалось, что и не было никакой девушки перед ним сейчас.

Да и не была она вовсе девушкой его мечты, которая бы поразила его сердце в одну секунду бесповоротно и навсегда. Так просто, чего-то вот захотелось ему эту девушку выебать, ну и подошел, спросил, а чего такого? Не то чтоб был Валентин человеком уж дюже набожным, но жить старался скоромно, по совести, на сколько это было возможно. Подумалось, Валентину и о том, что раз уж жизнь к сорока годам не сложилась, то теперь, наверное, и не сложится уже. Семьи у Валентина никогда не было по причине отсутствия женщин в его жизни совсем. Как-то вот так уж получилось. И вдруг почувствовал он, что с тех пор как похоронил он свою мать, не было ближе и дороже на свете человека для него, чем эта девушка. Вот так вот просто почему-то ему в этот момент подумалось.

Из этих печальных рассуждений вывел Валентина нарастающий шум, который приближался сзади. Два здоровенных репера, один из них был самый что ни на есть настоящий, потому как был негр, шли в развалку по тротуару. Один из них держал на плече магнитолу «бум-бокс», точно такую о которой Валентин давно мечтал, и которую искренне каждый месяц собирался купить с получки. Но вот как-то всё не складывалось. Как на зло, всякий раз находились более значимые статьи расходов, и покупка откладывалась до следующего раза.

- Хэй Мэн! Ты чё тут расселся как перед алтарем? - услышал Валентин у себя за спиной. - Маза фака. Думаешь пред тобой пресвятая дева Мария? Хо-хо-хо. Хуй ты угадал мэн. Это отличнейшая, дебелая, крепко сбитая шлюха, которая будет удовлетворять мои неуёмные, негритянские, сексуальные фантазии, как только моей черной негритянской душе будет угодно. Хо-хо-хо. Маза фака.
Свет померк у Валентина в глазах. Второй репер подошел к девушке и сказал: - Девушка, перед тобой великий и несравненный Негро Зубасо Бабуибо. С этой минуты и до тех пор, пока ему будет это угодно, ты будешь принадлежать ему. И так крепко сжал рукой упругую, сочную жопу девушки, что Валентину показалось, будто жопа жалобно скрипнула в ответ.

Всё что происходило дальше Валентин знать не мог, потому как сознание его померкло окончательно, и когда осознание происходящего вернулось к нему, он уже слышал, удаляющиеся далеко впереди себя: цоканье её каблучков, заливистый смех и кокетливые ойканья, после каждого щипка за сиську, вперемешку с возгласами «маза фака» и монотонным бухтением «бум-бокса».

И тут понял Валентин, что девушка, на конец-то, нашла своё счастье, а он, Валентин, нет. И видимо уже никогда не найдет. Он хотел последний раз взглянуть на её, исчезающий из вида, стройный силуэт, но почему-то так и не смог поднять глаза. И тогда Валентин, как стоял всё это время на коленях, так и повалился головой вперёд и упёршись лбом в заплеванный асфальт, горько, горько заплакал.

О том, что Валентин умер, первым узнал милицейский наряд, который проходил мимо.

Через сорок дней после описываемых событий, Боги, посовещавшись, решили не отправлять Валентина в рай, как это планировалось ранее. Видимо у них были на это какие-то причины. Им видней. На то они и Боги. Но то, что он не попал в ад, это - совершенно точно…