Прихажу недавно дамой. Поздно ужэ. Я в кашу как абычно. Хуякс мабила званид. Отетц. Думаю - хуле ему надо в час ночи, они с мамкой ужэ спяд давно в такое время. Беру трубу:

- Здоров, че хател, я блять сплю ужэ вообщето.
- Ты мне поговори еще, задрот малалетний. Завтра к десяти утра ждем тебя с матерью дома. Разговор есть.
- Бля, пап, я так рано не встану.
- Встанешь.

И гудки. Ну думаю, чезанахуй тваритцо. Вканетц штоле все паахуевали. Паставил будильнег выругался и заснул. Прасыпаюсь в девять утра. Зубы пачистил и к преткам. Захажу. Они с мамкой ужэ на кухне сидяд. Батя чето в ноуте кавыряетцо. Мамка чай хуяред.
- Привет, - гаварю.
- Ну здорово, - папка отвечайед. А мать тока слезу смахнула и атвернулась.
- Че случилось то? - Завалнавался я.
- Иди ка сюда, пакажу кое што. - Батя к сибе завед.

Я падхажу, он мне ноут разварачивайет и тычед в экран. А там мой креос с удавкома открытый. Там и про бухалово и про еблю. Про дрочку есть, про наркоту. Вообщем полный набор. Ну я под дибила закосил:

- Пап, а че это такое? Слова матерные какие то. Ты че по чернухе прибиваешься? Ты давай заканчивай с этим... - но тут славил от него крепкий подзатыльнег и заткнулся.

Тут он аткрывайед мой жж. Ну там полный песдос, канешно, тваритцо, хуле. Фотки плюс маи висят сразу сверху. Тут уж блять не атвертишься. Я еще падумал - Харошо, што креотив со скоцтва не нашли, про то как я бамжыху ебал. Хуй ведь щас дакажышь, што все предумал.

- Леш, ты што дрочишь? - Неожиданно мать спрашивайет и в слезы.
- Малчи, сам разберусь, - батя добавляет.
- Дык нет, я это... Это все не то што вы думаете... - гнило отмазываюсь.
- Леш, ты што с женщинами за деньги... тово, - опять мать в слезы.
- Да памалчи ты. - батя прикрикнул, - Кароче мы с матерью тут на выхадных пачетали. Мать, канешно, в шоке. Плачет два дня уже.
- Бать, да я тово... Я больше не буду... Мам, ну перестань.
- Заткнись и слушай, - папка отрезал, - почетали мы всю енту хренатень. Мать все не дочитала, не смогла. А я вчера до утра читал. Кароче, Леха... Ты жжошь блять. Леха, ты блять жжошь аки аццкий пулемедчег. Ты жэ блять выжыгаешь, сцуко, нопалмом. Я блять всю ночь ржал пиздетц. Маладетц сын растед. Сам такой жэ был в моладости, хуле.

Мать рот аткрыла и на папку смотрит, не мигая. А он прадалжаед - "Чуваг, жги кароче дальше. Не знаю, как мамка, но тибе кароче риспект и увага". И обнял миня так по атечески. По спине пахлопал и сказал:

- Ну давай, камрад, пешы, как гаваритцо исче.
- Ну я тогда тово... пабежал... а то на работу пора.
- Да хуй с ними с манагерами ебаными, - отвечайед, - пашли лучше певаса дернем. Надо жэ мне и с сыном то певаса дернуть.
- Ну давай дернем штоле. - Сагласился я, а хуле делать. Тут уж блять не аткажэшься.
- Десять утра, вы что, вы куда? Какой певас? Люди тока на работу идуд, - запережывала мать.
- Цыц йопта, - прикрикнул батя.

И мы пашли с ним во двор, где изрядно накедались дешовым певасом. А на работу я хуй пашол. Да и хуй с ней с работой. Кагда еще так с батькой душевно пагаваришь...

Всекда Ваш, ХренЪ.
Москва, 2006-й (по традитцыи - ХУЙ БЕСПЕСДЫ)