На заре перестройки, защищали мы рубежи на шей Родины за границей. Хотя у нас и говорили - курица не птица, Монголия не заграница, но все же оторванность от Союза чувствовалась, и некоторая экзотика и специфика имела место. Служили мы на полигоне, смысл службы сводился к одному – чтобы в нужное время работали подъемники, необходимые для проведения учебных стрельб,  и практически все время мы были предоставлены сами себе, бывали времена, когда офицеры не заглядывали к нам по три месяца.

Иногда проезжая мимо на учебный центр они сигналили, это значит нужно забрать письма, и дневальный выбегал из домика. Каждый вечер мы обдабливались в полное гавно, а план нужно сказать там весьма качественный. Иногда устраивали праздники, если удавалось разжиться у монгол кумысом, который тоже неплохо вставляет особенно на солнце в раскаленной степи. Или самогонкой на кумысе, которую они называли «самган», градусов в ней было не больше 20, но зато оставалось приятное послевкусие с привкусом голландского сыра. Но мы решали проблему недостатка градусов просто и эффективно – нагревали самган как чай, крошили хлеб в тарелки и хлебали это пойло, после чего догонялись косяками до полного охуения.

От такой жизни мы расслабились до полного пиздеца и охуели до того, что решили опробовать кашу прямо среди белого дня. А делали это впервые, на чем и лоханулись. Растопили сахар в сковородке и добавили по полной программе кропаля. После того как он застыл – начали пробовать. И конечно пришли к выводу, что ни хрена не вставляет и хуйня все это полная.  Леденцы эти мы сточили быстро, было вкусно. Но когда начало вставлять…. начался полный пиздец. Тогда я поклялся, если выживу – никогда больше, и слово свое нужно сказать сдержал. Все проблевались – и никакого эффекта, ощущение что с каждым ударом сердца тебя бьют кувалдой по башке. И вот в самый разгар этого веселья за домиком сигналит стотридцатьпервый, нужно бежать за почтой. Поднялся дембель Серега , мы тогда еще были котлами, и с бледным потным лицом сказал: я пойду.
Вышел в демьбельских  шлепанцах и категории на голое тело, приложил руку к пустой голове и рухнул навзничь. Офицеры выскочили с кунга с воплями –« у сержанта солнечный удар» и поволокли его в дом. А там картина… восемь полуголых солдат валяющихся на полу в живописных позах, кого и где застал Кондратий, чьего прихода мы всегда так панически боялись.  Капитан, начальник учебного центра оглядев все это непотребство, сказал :- здесь у всех солнечный удар. После чего они уехали оставив нас самим выходить из коматозного состояния. К счастью репрессий не последовало, только однажды на войсковых учениях, когда нас пригнали на учебный центр, он перед строем, будучи не в духе,  высказался о нашей банде – « а эти суки, обкурились так, что хоть в жопу их еби». На что мы оправдывлись – да не курили мы, каши просто попробовали. После чего он набросился на нашего прапорщика Колю, у которого уже была кликуха Тарзан. Видимо начальство решило привести нас немного в чувство и прислали на нашу голову прапора, который по их разумению должен был нас задрочить. Коля был вчерашним дембелем, которого спалили на разграблении войскового склада и сделали предложение, от которого невозможно отказаться – или прапор на три года или турма. Несложно понять, что он выбрал. Коля был славный малый, добродушный хохол из глубинки, постоянно обуреваемый какими-то бредовыми идеями, например свозил к нам старые мотоциклы для того чтобы из них собрать квадроцикл, но так ни разу даже не попытался приступить к осуществлению этого грандиозного предприятия. Была у него одна забавная фишка, когда он с нами ежевечерне обкуривался до полной кондиции, он начинал пищать тонким пидарастическим голосом: «я музыкальный автомат, мой голос тыщу киловатт, а если что-нибудь не так, предохранитель пшак, пшак, пшак…» и начинал ржать до усеру, после чего рубился до утра. А наша козырная фраза была: «а у лягушки хуй зеленый», после которой мы начинали ржать, и после длительных конвульсий затихали…

Так вот мы и поживали скучной однообразной жизнью, представленные сами себе, днем каждый искал себе занятие, с одной мыслью,- убить  время до прихода долгожданного вечера, обдолбиться, повеселиться и забыться тревожным  сном с элементами эротики.
И тут на нашу голову упал новый замкомдив, второй человек после командира дивизии и третий после Бога. Здоровенный хохляра, очкогреб 37 лет, удачно женившегося на дочке московского генерала. И как-то он сука нас сразу невзлюбил, с первого знакомства. Вставали мы поздно, в 10-11, в зависимости от того, как вчера погуляли. Я проснулся первый и вышел посцать, тут он и подлетел на своем шестьдесят шестом. Я с перепугу приложил руку и погромче, чтобы предупредить остальных,  взревел о том, как заебись все было во время его отсутствия и все такое. И тут же получил нехуевый нижний хук в челюсть, так я и взлетел в небо с приложенной рукой и помню успел подумать: «нихуя себе….»

После чего эта сука залетела в домик, и тут пришла его очередь охуевать, до этого он служил в Германии и видимо там расслабился и успел позабыть как живет реальная армия. На полу на матрацах вповалку валялись 9 человек одетые, некоторые в сапогах, кто как вчера свалился. Он взревел «Встать!!! Смирно!!!» Все вскочили в охуении, мы же его видели в первые, но размеры его звезд произвели должное впечатление. И тут он увидел нашего прапора, который мирно посапывал на втором ярусе кровати и даже не услышал этого вопля. Эта картина просто разъярила замкомдива, и он с ревом кинулся хуярить нашего Колю, который с просоня сам просто охуел, и начал носиться как обезумевший  орангутанг по кроватям второго яруса под потолком. Причем сходство было полным, потому как передвигался он на четырех костях и подпрыгивал на сетках кроватей. А замкомдив носился между кроватей и пытался его уебать сапогом, ему даже удалось схватить Колю за шелковые модные трусы, которые нам солдатам запрещалось носить, но тот отбивался ногами и руками. Замкомдив не ожидал такого отпора от солдата, и заорал, видимо уже не зная как доебаться до Коли: «Товарищ солдат, почему на вас гражданские трусы?» На что запыхавшийся Николай спокойно ответил – я не солдат. Замкомдив опешил от такого ответа,
- а кто же ты???
- я прапорщик!
Этот ответ просто добил эту суку. Он покраснел, как буд-то ему передавили горло и заорал: « Какой ты прапорщик. Ты, Ты, Ты…. Ты Тарзан!»
Так наш прапор стал Тарзаном, все его так и звали.

Иногда с полка нам присылали рабочую команду помогать готовиться к стрельбам, мы этого ждали с нетерпением. Во главе рабочей команды был Руслан; сибиряк, распиздяй и весельчак. Вся его семья включая маму были рецидивисты, а он уже успел побывать на малолетке. Он был мастер на всякого рода приколы, постоянно что-то придумывал и после их отъезда мы еще несколько месяцев вспоминали, хохотали, обсуждали и ждали нового его появления. Не смотря на жестокость к подчиненным, человек он был легкий и по своему благородный во всем, жил он по понятиям, как он это называл.

И вот в один из таких веселых моментов появления у нас Руслана, а дело было в феврале, дубак и вечный ветер, но самое хреновое – запасы плана подходили к концу.
Вечер, ужин,  народ вокруг обеденного стола,  на столе керосинка и куча косяком, по 7 шт на рыло. И вот в полной сосредоточенной тишине косяки идут по кругу… и уже виден блеск глаз, народ дозрел, сейчас покажи всем просто палец, и  все грохнут от смеха.
И вот уже в воздухе чувствуется это напряжение, готовое взорваться безудержным весельем, и вдруг…
От сильного пинка открывается дверь и в комнату входит невысокий человек со словами: «Ну что бляди притишли». Состроилась как есть немая сцена. Все просто охуели. И тут Коля видимо вспомнил, что он вроде как старший здесь.
- А вы кто собственно…
Но незнакомец оборвал его,
- Ну ты, халява, утухни! В натуре падла понты колотишь, бля буду! – и проделал манипуляции распальцовкой и колотил при этом себя руками по лбу.
Коля так и остался сидеть с открытым ртом, а к губе присох недокуренный косяк.
И тишина…..

Этот странный человек  остался стоять в темноте, мы видели только силуэт.
У всех в заторможенном мозгу роилась куча мыслей, - если человек такое делает, то у него очень большой вес и наверное это особист из дивизии и нам всем пришел полный пиздец, но почему  не слышно было звука мотора, а может он специально оставил машину подальше и  пришел пешком чтобы спалить нас, наверняка нас кто-то сдал, но почему он один, и почему он такого мелкого роста около 150см….  И самое странное, если это особист, то почему на фоне окна у него на голове шапка с развязанными ушами, которые свисают в разные стороны. Меня больше всего смутило именно это. Но может он тупо пьян или обдолбился в умат, у нас такое с офицерами тоже частенько случалось.
И вот после такой паузы не выдержал наш Радмир по кличке Черт, схватил лампу со словами,-« да кто это черт подери», и незнакомец кинулся к нему обниматься с воплем, «привет братела!». И тут мы увидели, что это самый задроченный душара из рабочей команды Руслана, по кличке Черт.
Оказалось что Руслан все рассчитал по минутам и весь день натаскивал духа для этого выступления.
После такого напряжения, как груз свалился с плеч и все так ржали, такого я больше и не помню. А я чуть не поймал золотой приход, которого мы так все боялись, и поймал бы, если бы не вывернуло меня и только отплевываясь от блевотины, я сумел остановить смех.

А душару угостили дембельским пловом, который мы всегда оставляли для ночного чифана, потому как на жор прибивало после плана конкретно. И в тот вечер он заснул без пиздюлей. И кто знает, может ему тоже приснилась пелотка…