Сработал виброзвонок, но на это никто не обратил внимания. Телефон била мелкая дрожь, он жужжал и елозил по столику, пока не свалился на пол. Затем он был отброшен мощным пинком и затих где-то в пыли под диваном. Журнальный столик постигла ещё худшая участь, от удара ноги он врезался  в стену и, потеряв пару ножек, свалился на пол, задрав оставшиеся конечности к потолку. Тем временем, в комнате продолжалась не шуточная борьба. Человек боролся с… с чем? С чем-то внутри, с самим собой… Ему казалось, что он борется со смертью.  Десятки прогнивших, смердящих свиных туш раскачивались на цепях. От вони человека постоянно рвало, от столкновения с ними его болтало по всей комнате, и он крушил мебель своим избитым телом. Потом он почувствовал что падает. Время замедлилось, он видел как на него не спеша, надвигается пол, потом он увидел яркую вспышку, ощутил в носу запах крови и услышал легкий звон в ушах. Он даже успел подумать, как это так медленно приблизившийся пол смог его так сильно ударить?

Для него не прошло и секунды как вернулось сознание, хотя кровь, вытекшая из раны на голове, уже давно успела засохнуть, покрыв ржавой коркой пол. В следующее мгновение он ощутил боль. Болели сломанный нос и разбитый лоб, которые приняли на себя удар нанесённый полом. Человек осторожно приподнял голову и положил её на левую щёку. Кожей он ощутил прохладу, и боль немного утихла. Осторожно он ощупал нос, и легонько, взявшись за него указательным и большим пальцами, поставил на место. От лёгкого хруста, который он скорее почувствовал, чем услышал, у человека немного помутилось сознание, но он быстро оправился и открыл глаза.  Он увидел два больших фиолетово рябящих круга, за которыми проступала пыльная щель под диваном, в глубине которой моргал изумрудный огонёк. Сознание ещё не вполне вернулось к нему, и не озадачивало его вопросами типа: «где я, и что со мной, почему у меня мокрые штаны, и почему лежу я в луже крови и блевотины». Он просто протянул руку и нащупал гладкий корпус телефона. Когда рука, сгребая клубки пыли, согнулась и поднесла телефон к глазам, он почти инстинктивно нажал на кнопу и экранчик засветился. «10:15 май 4» было написано посредине. «Новое сообщение» - значилось ниже. Он снова нажал на кнопку: «12:05 май 2. Мудила, хорош бухать, либо бери трубу, либо иди нахуй» - гласило сообщение. Моск проделал небольшую работу, в результате которой он понял, что пролежал на полу два дня.

После таких выводов он пришёл в себя. Потихоньку поднялся с пола, стараясь держать голову ровно и плавно, словно боясь расплескать чан с расплавленным свинцом. Держась за стенки, добрался до ванной. Из зеркала не него уставилось «лицо». Бледное, с тонкими синими губами, с огромными чёрными мешками под глазами. На лбу и щеке явственно проступал рисунок паркета. «Блядь! Это же Я» - подумал я, ощупывая лицо. Кожа болела и саднила, нос шатался как гнилой зуб, но я всё же побрился умылся и почистил зубы. Ещё хотелось высморкаться, но на это не хватило силы воли. После водных процедур я почувствовал себя лучше, настолько лучше, чтобы вспомнить всё, начиная от своего имени и кончая событиями второго мая, вплоть до двенадцати ноль пяти.

Я прошёл в прихожку, оделся, обулся, взглянул в зеркало. Зеркало сообщило мне, что хоть я и чувствую себя лучше, выгляжу я гораздо хуже, чем чувствую. Но это: распухшее, со сбытым набок носом и квадратами паркета лицо, брюки с засохшим побелевшим пятном мочи – это мелочи и хуйня. Главное я забыл. И я прошёл за этим в комнату, хрустя подошвами по коркам засохшей белвотины….