Сегодня видел, как срет голубь. Ординарный городской рыночный голубь. Это любопытное орнитологическое наблюдение вполне достойно своего описания и явления строгому миру, патамушта оно расширило горизонты моих познаний, и сподвигло меня на творческое вдохновение.

Начнем с того, что голубь срет на ходу. Вообще-то это правильно. Если допустить обратный вариант, то получится мой попугай, никогда за этим не замеченный. Он абсолютно не таков. Чтобы выдристать кучку того, что отвергло его мелкое зеленое тельце, на пол клетки, он просто обязан напрячься всецело, стабилизировать свое положение на жердочке и лишь затем, немного наклонив заднюю часть тела (где содержатся клоака и хвост), пустить вниз некую вязкую субстанцию экскрементального характера. И для попугая есть на то причины, ибо он не озадачен тем, чтобы добывать себе жратву, регулярно подсыпаемую мной по вечером. Он просто живет, как живется - иногда трахает зеркало, иногда чудесно чирикает. Он всегда найдет время, чтобы уютно и статично посрать, в перерыве между этими двумя занятьями. И, то ли иные, более тяжкие и напряженные условия существования голубьиного вида, то ли, напротив, некоторые физиологические отличия позволяют голубю обычному серому городскому гадить, попутно упорно двигаясь на добычу жратвы - крошек и семечек всяких, оставленных людьми на своем жизненном пути. Вертя хвостом и перманентно качая мудрой невыразительной головой. Причем он ведь при этом, наверняка, имеет и другие мысли - например, о рода продолжении, о тепла сохранении... В конце концов, о том, как провести предстоящее лето... Как и любой из нас, сря, думает не только о качестве туалетной бумаги и ее способности осуществлять эффективную адгезию с внутренней полостью ануса. Я, например, думаю о глобальном, например, о социализме, или личной проблеме поебаццо.

Далее, как человек, ценящий краски и ваще эстет, не могу не отметить, что голубь, сря, выделил вещество с высокой степенью насыщенности зеленостью. Зеленость, причем, темно-болотного оттенка. В ней отражается серое майское небо современности, окружающие голубя торговые постройки рынка, обычные люди, свершающие акт ежедневного существования, а также ваш покорный слуга. По консистенции этот продукт весьма жидок, что неудивительно - твердая пища очень редка в рационе голубя, что существует в городских условиях. Искомая субстанция также очень неоднородна.. В ней есть жидкость - такая, знаете, светло-зеленая, как в прогретом солнце неглубоком водоеме, где видно дно, и летом лягушки кладут икру, или, как летом на даче, в детстве, старые обои - и более плотная компонента, расцветкой и блеском скорей похожая на типовой зеленый мармелад - или наркотическую продукцию типа "насвай", которой, сцуки педоразы студенты, уже заебывали заплевывать родной институт.

Интересно не это. Гораздо более волнует сейчас мой мозг, клонящийся ко сну, иное обстоятельство - если оно было таким живым, блестящим и зеленым, почему на подоконнике, обдуваемо всеми ветрами, стало оно иным - белым, пепельно-черно-серым и каким-то мраморно-тусклым? Ведь в зелености нет и не должно быть намека на бесцветность?... Потому что, вот взять человечью фекалию стандартную - коричневатость, допустим, придали ей специфичны нитраты всякие, останки нереализованных аминокислот, и прочее, о чем судить химикам-органикам... И, усохнув, будет она белой также и безжизненной. Но зеленый цвет - цвет жизни, и я не могу просто так допустить факт его ухода от всепроницающего взора строгой природы!

Зима не кончается... Противный снег вчера падал в портвейн, и угнетал мою душу! И клял я судьбу, и просил бога своего меня отпустить! А ведь зря я так... дурилко картонное. Пока срет голубь, не исчерпаны возможности дальнейшего существования нашего маленького кругленького дома Земля. Мир всем. Нет места зла, пока гадят никого не боясь добрейшие голуби и весенний ветер влетает в лицо, неся запах городского бензапирена, и природной похоти, благодати, новой жизни!

Всего хорошего, дорогие читатели!