Грязно, мерзко, скользко. Чё делать?
«Убей себя!» - подсказывает нежный и заботливый внутренний голос.
«И каким же образом?» - отвечаю, вариант кажется действительно интересным.
«Об асфальт»
«Гм? До него не докопаться» - чистая правда, подомной кажется три тонны грязи.
«Ну, тогда хотя бы встань и отряхнись. Ненавижу когда над тобой смеются.»
«Согласен» - на словах всё легко. А попробуй-ка сделать это: руки разъезжаются, грязь пропитала одежду, и одежда прилипла к телу, стала как будто свинцовой. Сил никаких.
    С огромным трудом перевернулся на спину. ЁБТ! Уже утро. Небо такое свежее голубое мягкое пушистое милое приятное открытое доброе незапятнанное не омраченное и порядочное что выступили слёзы умиленья и любви.
    «Неважно, налюбуешься. Решай первоочередные проблемы».
    Со скрипом и матом приподнялся. Такое ощущение, что на груди сидит стадо обожравшихся сумистов.  Пришла уверенность – сам на ноги не встану.
    «Хуёво. Ползи к деревьям»
    «Можно подумать без тебя бы не догадался!»
    «Можно подумать и так»
    Огляделся. 1 хорошая и 1 плохая новость. Хорошая: в засратом палисаднике поблизости растет целая туча деревьев. Плохая: «поблизости» - это метров 50. Огромное расстояние.
    «Давай, давай!» подбодрил внутренний голос.
    Пополз. Подвиг достойный сраных Муромцев, Поповичей и прочих гадов.
    Минут за десять дополз до дерева.
    «А теперь упражнения на подтягивание!» - внутренний голос полон пазитиффа. Ну и хрен с ним, жаль, что мне сейчас не до пазитиффа. С головы до ног в сраном негатиффе.
    Вцепился в кору дерева как подыхающий в руку сиделки. С титаническим трудом поднялся и прижался телом к дереву. Всякие там Атланты, Хроносы, Промитеи и прочие собираются в тесную компанию и растрояно курят в уголке, у параши.
    - Дядя, вам похо? – писклявый мерзкий голос вырывающийся из беззубого рта малолетки в синеньком грязном комбинезоне.
    Я уже открыл, было, рот чтобы сказать нечто отвратительное, но мать ребёнка опередила меня:
    - Эй ты, сопля малолетняя, отстань от алкаша, а то он вломит тебе, а потом и я! – не аккуратно напомаженные губы весьма внимательной и любящей матери почти не двигались. Видимо не хватало пары зубов, что женщина скрывать и пыталась. Но не думаю что это испортило бы первое впечатление от столь редкостной уродины. С жалостью глянул на малого который, скорее всего, вырастет в нечто подобное.
    Парочка стала удаляться. Голос вернулся
    «Чё нюни распускаешь? Тебе ли не похуй?»
    Похуй – не похуй, а идти домой нужно.
    Сил заметно прибавилось – нетвёрдой походка покачиваясь и боясь пиздануться я пошел к входу в подъезд. Дорога было долгой. На протяжении её я успел раза три уебаться о стену дома вдоль которой я шел и лишь усилиями которой смог всё же добраться до своего подъезда.
Осталось малость – подняться 8 этажей вверх. Всего на всего.
«Для таких как ты дебилов и придумали лифты!» - голос как всегда прав.
Мне бы так.
Добрался до кабинки лифта. Нажал трясущимся пальцем заветную кнопочку, и с видом хирурга вырезавшего доброкачественную опухоль мозга у ребёнка привалился к стене.
Лифт пришел почти скоро. Завалившись в кабину, я с огромным трудом нашел кнопку 8. Хотел, было упасть на пол и полежать немного – но, приглядевшись, заметил в углу пятно блевотины, а рядом на стеночке пятно свежей мочи и отказался от необдуманной затеи.
Лифт остановился, и я вывалился на свою дверь. Открыв, её я почти бегом достиг комнаты, чуть не снёс компьютер. Не раздеваясь я рухнул на кровать, испачкав и без того отнюдь не чистые простыни.

    
    Воняет. Болит всё.
«Похмелье?»
«Идиот, напряги голову!» - голос как всегда вежлив и добр.
Вспомнил всё. Ощупал всё тело. Вроде ничего не сломано. Удивительно. Каждая мышца болит. Не удивительно.
Как вчера – по стеночке достиг ванной. Завалился туда, помылся, побросав грязную одежду на пол.
Вылез и пошел на кухню за пакетом для грязной одежды. Единственная не стыдная рубашка, даже с лейбликом «Ди энд Джи», купленная в супермодном шопе, у хачика на близлежащем рынке, в хлам. Не отстирать и не заштопать. Хуево. Остается только выкинуть.
«Башкой надо было думать» - снова голос достигает вершины пазитиффа.
«Иди нахуй!» - честно и понятно.
«Десантник херов!» - не остался в долгу внутренний голос.
Наклонившись чтобы взять с полки шкафа пакет, я вдруг вспомнил вчерашнее небо, и, забыв обо всём, подошел к окну, из которого вчера выбил стекло. Небо было серое жесткое отвратительное неприятное закрытое злое подлое гадкое и безразличное что от злости свело скулы и сжались до скрипа зубы. Как вчера.
Подумалось: «Лето – рождение. Осень – зрелость. Зима – смерть.  Весна похожа на траурный гимн, поминальную песню, пустые головы во время похорон. Весна это промежуток между «Король умер!» и «Да здравствует король!». Весна – это контрольный выстрел в голову умершего и сгнившего года»
    Раздумывая мои ли эти слова, или всё того же внутреннего голоса, я взглянул вниз.
    Грязно, мерзко, скользко. Что делать?
    «Погоди голос, я, кажется и сам знаю ответ.

                            Оставалось ещё 1 месяц весны.
                                    29.04.06 П-К