Еще Заратустра в бессмертном произведении Фридриха Ницше говорил: «Я мост ваш над бурными водами, но не костыль ваш».  Правильно, бля!  Никому помогать нельзя.  Суки. Притворяться беспомощными, а потом незаметно так на загривок сядут, да ещё и погоняют.  Вот Иисус Христос помогал, бля  убогим, кормил их, лечил, оживлял, наставлял на путь истинный, а как перестал, так сразу же хуевым стал. Они же его и сдали.
-Распни его, распни! – орали. Ну и распяли. Пиздец спасителю.
Я же лично уже никому давно не помогаю, потому что примеров разных насмотрелся. Вот тут случай как-то раз в метро был.

Еду я бля в метро. Время уже позднее, за десять часов. Пассажиров в вагоне мало. Я в уголке сижу тихо, кимарю. Грамм триста заглотил у приятеля. Не помню уже на какой станции в вагон входит гражданка. Вид у гражданки неопрятный. Садится эта гражданка, глазами по сторонам зыркнула. Я сразу понял, что с ней что-то не то. А она ещё раз по сторонам поглядела и на весь вагон заявляет:
-    Граждане пассажиры, если мне будет плохо – помогите, пожалуйста.
Тут одна сердобольная бабка, что рядом с ней сидела, спрашивает:
- Может быть вам валидолу дать?
А эта неопрятная гражданка на неё дико посмотрела да как заорет на весь вагон диким воплем, да как ебанется со скамейки еблом вниз об пол и лежит неподвижно.  Все тут прихуели малость но ненадолго.
-    Надо бы ее на станцию вынести, да врача вызвать, - раздались сердобольные возгласы.

Вызвались двое. Один – крепкий парень, похоже, что спортсмен. Он эту гражданку под руки подхватил. Второй – такой интеллигент весь из себя плюгавый в костюмчике и галстуке. Рубашка белая, а на голове плешь  зачесом прикрыта. Сам в очках. Так он гражданку эту за ноги прихватил.  Поезд к станции подъезжал. Они эту гражданку к выходу потащили. Двери открылись. Они её начали выносить и тут она начала проявлять признаки жизни. Все активнее и активнее. Дрыгаться бля, начала. Ногами взад-вперед дергать, вырываться. А они уже в дверях были. Ну не отпускать же её в дверях. Так и тащут. А она дрыгается. И тут она изловчилась и вцепилась интеллигенту, что её за ноги тащил прямо в галстук и на себя тянет. Они уже на перрон выволоклись. Тут вокруг них народ начал собираться. А она интеллигента за галстук тянет. А спортсмен её за руки на себя тянет. А интеллигент пытается освободиться и ни хуя не получается, а сам её все равно за ноги держит.  Тут они исчезли за толпой народа, упали все втроем. А через несколько секунд интеллигент поднимается. Очков на нем нет. Глаза выпучены. Воротник рубашки наверх торчит. Волосы дыбом тоже кверху вокруг лысины и руки растопырены. Охуел короче. И, что самое главное, это галстука на нем нет. Стянула эта гражданка с него галстук. Это же бля, какую силу надо иметь, чтобы галстук через узел вытянуть! Больная, бля!

А эта больная вскакивает и бежит по перрону с галстуком в руке, размахивает им.  Увидела мента. Подбежала к нему. Показывает на сердобольных помощников.  Мент к ним подошел. А эта больная что-то объясняет, руками машет. Я так полагаю, что она рассказывала, что её пытались изнасиловать. А мент её внимательно слушает и головой кивает. А интеллигент стоит столбом с выпученными глазами. Тут двери в электричке захлопнулись,  и поезд дальше поехал.

- Кошмар какой, – раздались возгласы в вагоне. Что там дальше было, я не видел.  Можно только представить, что сейчас этих помощников в ментовку отведут. Пока разберутся в чем дело, так хуй знает сколько времени пройдет. Протокол, там, показания, хуйня – муйня. В очередной раз убедился, что нельзя помогать никому. Ну его на хуй.  Лечитесь сами.

Извените, что в этот раз написал не пра гавно, и не пра пирдёж, как обычно. Но это тоже вроде, как пра гавно.