Парни ошарашено  молчали, а собеседник Вадика горестно вздохнул, а вслед за ним вздохнула вся компания.
_ Никто и не ждал что ты поверишь на слово. - сказал он. – Пошли в ванную, я покажу тебе реальную причину

- В ванную? Вот уж хуй. Там моя жена. Вы её и так перепугали, звери.
- Поверь на слово, она не будет возражать.
  - Поучи меня еще, еблан. Ладно, пойдём. Выебнуться перед супругой знакомством с говорящей рептилией почетно. Или кто ты, пресмыкающее? Урод, короче. А еще куришь, блядь.
Вадик постучал в дверь ванной.
- Ирка, к тебе можно? Нам ванная нужна. Мы зайдём, ага, а только не пугайся, со мной один из этих чудиков из кухни.
Никто не ответил.
- Ирка? Чего молчишь? Вышла что ли?
- Не вышла, там она.
- Ты откуда знаешь?
Вадик распахнул дверь. В ванной никого не было.
- В аптеку небось отправилась, а то она что то неважнец себя чувствует после вчерашнего. И сегодняшнего тоже. – он уничтожающе поглядел на стоящую рядом ящерицу.  – А теперь говори, зачем тебе сдалась моя ванная комната?
Ящер не смутился, но на всякий случай отошел чуть-чуть назад.
- Погляди в стиральную машину. – сказал он. – Только сначала зажми нос.
Вадик послушно поднял крышку старенькой стиральной машинки «Киргизия» (зачем покупать новую, если у тебя есть жена? ну, а если есть новая стиральная машинка, то зачем вообще жениться?), и тут же отшатнулся. По ванной распространился почти материальный по своей густоте смрад.
- Что это? – выдавил он из себя стандартный в подобных случаях вопрос. Кровь стремительно отхлынула у него от лица, и его тут же начало рвать.
  - А как ты думаешь? Суповой набор для каннибалов? Это и есть причина нашего появления. Это – твоя жена и дочь, которых ты пару дней назад в пьяном угаре разделал как курей. – видя что его собеседник просто не в состоянии ответить, ящер продолжил. – И всё бы ничего, но ты не просто впавший в алкогольное безумие садист, ты еще и псих. Две ночи кряду ты дотошно и педантично отмывал квартиру после того как…, ну ты понял. А теперь даже не помнишь этого. Ты видишь с утра мертвую жену, а потом битый час общаешься с компанией ящериц.
- Пиздишь ты всё. –прохрипел Вадик, стоя на карачках. – Я верю своим глазам, а не словам незнакомых рептилий. Вдруг там, -он мотнул головой в сторону машинки, - не моя  жена, а ты – ебучий пришелец из космоса, а вовсе не из моей головы. И это вы напихали этих останков в мою стиральную машину. Она, кстати, и так кое-как работает, а вы туда еще всякую хуйню суёте. Пойду-ка я за битой…

Вадик с трудом поднялся на ноги, и уже было направился в сторону балкона, но был остановлен словами: «Можно провести, кхе-кхе, эксгумацию. Опознать по головам, имеется в виду».
После этих слов  воспоминания хлынули в голову широким потоком. Вадик показалось, что он  вспомнил всё. Картинки одна кровавей другой стали с бешенной скоростью проноситься перед его мысленным взором. Он сидел  на полу и бездумно вглядывался в себя, пока ему что-то шептали на ухо, то один голос, то другой. Кто-то сунул в руку  моток веревки, кто-то сбегал на кухню за табуретом. И уже стоя на нём, и завязывая узлы на потолочном крюке, он с надеждой спросил у собравшейся в коридоре зелёной пиздобратии:
  - Может, я лучше в тюрьму сяду? Нуу, вроде как, искуплю вину перед обществом махая киркой на урановых рудниках?

Нет–нет-нет!!!, загалдели ящерицы. Так нечестно.
Со словами «никогда бы не подумал, что я такой нервный бываю», Вадик надел на шею петлю. Ящер в жилетке хвостом выбил табуретку из-под ног, и все, за исключением Вадика, довольно захихикали. А почему б не посмеяться: одним мудаком меньше.
Всё бы ничего, и смерть от повешенья не самая страшная из смертей, но Вадику не повезло. Виной тому были слишком крепкие шейные позвонки, которые не пожелали сломаться и избавить его от страданий, когда он повис между полом и потолком. А потому теперь он хрипел, дергался, и всячески пытался подтянуться на верёвке.  Жизнь никак не желала покидать  глупое тело.

    Когда открылась входная дверь и на пороге появились румяные от мороза жена и дочка, Вадик, мыча,   все еще продолжал устало копошиться под потолком. Сквозь накатывающий туман он успел заметить две женские фигуры, большую и маленькую. Перед глазами вдруг появился большой белый экран, на котором стали по одной проявляться огромные черные буквы, Сначала Н, потом А, дальше все остальные. Вадик вгляделся и прочитал Н-А-Е-Б-А-Л-И!
Не без этого, конечно, тут же,  хихикнув, откликнулся кто-то вдалеке голосом главного ящера, - зато какой результат волшебный!

- Мама, а почему у нас папа вместо люстры висит? – дёргая жену Вадика за рукав, спросила дочка.
Та мгновение мочала, переваривая увиденное. Потом всё же ответила.

  - Наверное,  у твоего отца еще оставалась капля совести, Настя. Потому что в качестве люстры он более органичен, чем в качестве человека.
- Чего? Мама, я не поняла.
- Подем в магазин, доча, купим себе чего-нибудь вкусненького. Устроим праздничек.
- А папа?
- А папа пусть повисит.