Я люблю смотреть как заходит солнце.  В море это простое ежедневное и обыденное зрелище.
Солнце всегда садится на моей вахте. Я включаю ходовые огни, и делаю запись в судовом
журнале. На вахте старпома солнце встает. Чиф гасит огни, и тоже отмечает это в журнале.
Утром старпом сдает солнце мне. Почти волейбол, только очень медленный.
Руслану, второму штурману, солнца нихуя не дают, не встретить, ни проводить. Его удел, видеть Солнце в зените днем, и звезды ночью.
А просто нехуй было так булдосить, не понизили бы в должности.
В рыбаках я тоже был вторым, и тоже как-то пославши караванного капитана в хуй, был
переведен в трояки. Пару лет уже работаю на торгашах. Движняка полно, но скучновато
после веселых и простоватых рыбаков.
А солнце все также садится на моей вахте.

Рейд порта Хусум. Живописные шведские фьорды.  Почти шестьдесят третий градус северной широты. Стоим на якоре вторую неделю. Привезли лес. Нахуй он шведам упал. Причалы заняты, стоим, и по тихой серости крышняком съезжаем. Солнце уже вторую неделю садится во фьорд. В пизду тебя, Солнце. У меня сегодня День Рождения. Мне 27 лет, я охуеть какой старый и охуеть какой мрачный. Если бы я знал, что через месяц с небольшим мне еще жениться предстоит, я бы шагнул за борт…

Телефон резко обрывает унылую мысль.
-    Вова, а ты охуеть  еще какой молодой оказывается. Я тя поздравляю. Желаю не пить водки и не жениться рано.
-    Спасибо, Руслан, и пошел ты на хуй!

Тоска блять. Заполняю журнал, и думаю:  «Ссуки, никто кроме Руньчика не поздравил. Уебки. Торгаши, хуевы.» И нихуя водки нету. Рассчитывал в Швеции «Абсолюта» беспошлинного притоварить. А тут, как лишенцы, вторую неделю на яшке.

Вместо Руслана на мостик поднимается капитан.
-    Ну, чего, Вовка, якорь не спиздили? Ты как спустишься, зайди в мою каюту. Ужинать
      не ходи.
-    А Руня?
-    Не пропадет твой Руня, я пока у тебя  вахту приму.

Чет, мне это уже нравиться. Спускаюсь к кепу. Открываю дверь. ЕБАНАРОТ, МУЖИКИ!!!!
Стол накрыт, как в хорошем кабаке. Пару запотевших пузырей «Смирновки», представительский закусон, какой только лоцманам и властям выставляется.

И улыбающиеся ёбла старпома, стармеха, третьего механика, Руслана и моего матроса-рулевого, нескладно поющие «Хэппи Бесдей»

Простое человеческое счастье, оказывается, заключается в умении радоваться несложным
вещам.
Уходящему за горизонт Солнцу, например…