Апрельское настроение было написано у Сани на лице. Он улыбался, разглядывал проходящих мимо девчонок, и жизнь казалась прекрасной и заслуживающей внимания. Работа  уже неделю как ушла на второй план, её затоптали гормоны, и залило пиво. Город почти отмылся от зимнего дерьма, и Сане снова захотелось в нём жить. Он шагал по набережной, думал сумбур и щурился от бликов на воде.

- Молодой человек? – сказал приятный голос, и Саня, всё так же улыбаясь, повернулся.
- Да? Вы меня? – Девка была симпатичная. Не, Ахуенная! Стройная, высокая и, что ей очень шло, смущённая.
- Я не знаю, если честно, но, скорее всего, да. Я по объявлению.
- М? – он не помнил никаких объявлений. И даже был уверен, что вообще никогда нигде не размещал объявлений. Но тёлка располагала к себе настолько, что он растерялся. Она заметила это и засмущалась ещё больше: Может, это конечно и не про Вас было…
- Девушка, милая, а что там было то? И почему на улице?
- Ну… ну там было написано спросить Сашу  3 апреля с 17:30 до 19:00 на набережной у д. 22к; Серая куртка, бейсболка, бутылка ярпива…
Саня оглядел себя и бутылку.
- И правда похоже. Меня кстати Сашей зовут.
- Да я догадалась. Я – Катя.
- А это не розыгрыш? Я не давал объявлений. Честно. Может здесь есть ещё Саша? – Они огляделись. В тот момент набережную неспешно бороздили  бабушки с внуками в колясках, а невдалеке на лавочке сидел серенький мужичёк. – Извините, - крикнул Саня, - Вас не Сашей зовут?
Мужик пробурчал что-то про «лля» и «нах» и отвернулся в другую сторону.
- Ну вот… А что  было в том объявлении? Может я Вам смогу помочь, Кать?
- Нет, не стоит, наверное…
- Но я бы хотел, если могу… правда…
Катя задумчиво посмотрела куда-то над Волгой,  - Пойдём, я покажу объявление, это здесь недалеко. Может и правда, кто-нибудь пошутил. Можно, кстати на «ты»?

Они брели по набережной. Говорить было особенно  не о чем, поэтому они просто улыбались, время от времени обмениваясь репликами, до которых смогли додуматься рассматривая здания, облака и воду. Девушка, видимо, немного нервничала, и Саня, заинтригованный и слегка влюблённый, старался её поддержать всей широтой своей улыбки.  Так они дошли до автобусной остановки, на которой гордо красовались разноцветные надписи «Хуй-ул-Каменная-Федюк-лох-минты-казлы-МРИ- цой жифф» и ещё более неразборчивые.  

Катя рассеянно покружилась у одного столба, разглядывая пожелтевшие объявления, видимо, не нашла нужное, и перешла к другому столбу. Здесь она снова переминалась, вглядывалась в каракули и через несколько секунд виновато улыбнулась Сане: - не могу его найти… но точно было объявление, правда… ты уж прости, что я так, не хотела показаться дурой.  Катя замолчала и опустила голову. Это было так трогательно, что Саня подпрыгнул к ней, приобнял за талию  и заворковал в несвойственной  ему манере: Ну Тань… тьфу, Кать… ну что ж ты так, почему дура, может его сорвали там или ещё что! Мало ли, зачем тебе объявление, если я смогу тебе помочь, я же завсегда! Пойдём погуляем, а? у тебя  есть ещё время? – он аккуратно взял её за руку и  потянул  снова на набережную.

Вечером в центре заметно прибавилось народу. Тут и там дефилировали контрастно раскрашенные мокрощёлки. Их потенциальные кавалеры готовились знакомиться: сбивались в тройки, чирикали матом и хрипло ржали, заливая смех бухлом. Но пока было светло, знакомиться страшно и поэтому пока обе стороны смотрели друг на друга немного брезгливо. И на всех их также брезгливо смотрели прогуливающиеся пары – они уже преодолели барьеры знакомства и были горды собой. А  всех их вместе не замечали Саня и Катя, которые уже нашли в разговоре общих знакомых, обсудили, запили их пивом, закусили кальмарами и шли в нему в гости, потому что Катя сказала, что замёрзла.

Пока они поднимались по лестнице, Саня  аккуратно подталкивал Катю вперёд, разглядывая её зад, и бредил эротическими сценами из своего возможного будущего. В конце концов, её жопа остановилась, и он поднял взгляд на Катино лицо – чё случилось, Катюш?
- Лестница кончилась.
- А… да… промахнулись, пошли на этаж ниже, я на четвёртом. – они спустились, скрипучая дверь спела унылое «у-блядии-аа» и Саня включил свет: - ну, вот так скромно я и живу. Квартира бабушкина, запах тоже бабушкин, заехал сюда год назад, толком ещё ничего не менял, так, по мелочи…

Катя сняла курточку и сапоги  и стала совсем домашней – только в плед заверни, посади на диван и у неё заболит голова, лишь бы ты не приставал. Саня посмотрел на то, как её ноги в колготках неуверенно переминаются в коридоре, отогнал дурацкие мысли и начал хозяйничать. Она была за последний год далеко не первая в его квартире, и программа гостеприимства была проработана до мелочей:
предложить чаю, если откажется – пива,
посадить на диван,
сесть рядом на почтительном расстоянии,
попиздеть о жизни под чай или пиво;
под предлогом показа своих фоток сесть ближе,
через две минуты приобнять,
если не сопротивляется, ждать до первого неловкого молчания;
Нападать!

Она особенно не сопротивлялась, вяло водила руками по спине и вытягивала губы  - как в первый раз блин, подумал Саня, но содержимое её одежды его восхищало, и он старательно и методично  расстёгивал пуговицы, крючочки, вязочки, не прерывая поцелуя чтобы она не опомнилась. Когда он, наконец, извлёк Катино тело из всевозможных тряпок, она, раскрасневшаяся и возбуждённая, отодвинулась назад и посмотрела ему в глаза.  «Вот только не хватало сейчас о вечном поговорить» – мелькнуло в его голове, но Саня воспитанно сделал умное лицо и ответил на взгляд:
– Что-нибудь не так?
- Всё хорошо,Саш, только… я девушка… - в её голосе было столько чувства, что Сане показалось что это – ключевая фраза вечера.
- Ну и что, что девушка… пойдём в ванную сначала… или ты боишься?
- Не боюсь, просто хочу чтоб ты знал.

Дальше всё было довольно банально (если у вас были случаи дефлорации). Саня вёл себя уверенно, Катя – скованно. Он возил её по ванной, потом унёс в комнату, потрепал на диване, уронил на пол, там догнал… Ему нравилось ощущение опытного рядом с такой красотой и он на третий раз впал в кураж. Когда стемнело, он наконец отвалился, тяжело дыша, и потянулся искать сигарету в брошенных рядом джинсах.

А она так и осталась лежать на спине и задумчиво глядела в потолок. Потом смущённо встала и начала одеваться, путаясь в колготках и лифчике, невнятно поизвинялась и собралась идти. Тон был такой, что останавливать её можно было только  силой, чего Сане не хотелось. Поэтому он тоже поспешил одеться и предложил её поводить, хотя с удовольствием бы посидел с бутылкой пива на диване и отдохнул. Но раз уж назвался жентльменом-дефлоратором - будь им до конца, или пока не попросят жениться.

До остановки они шли молча. Ждали маршрутку молча. И только перед тем как сесть в газельку, Катя шепнула «спасибо» и чмокнула его в щёку. Странная баба – подумал Саня, когда габариты газельки исчезли за поворотом,  - да и вообще день йобнутый какой-та. Он дошёл до ларька, купил пива и побрёл в сторону набережной. Было тихо и прохладно. На лужах появился лёд и пионеры в летних курточках начали расходиться с лавочек, оставляя за собой батареи пустых бутылок.

Саня в своих мыслях прошёл пару кварталов и  основательно застыл. Домой лучше вернуться на автобусе. Он добрёл до ближайшей остановки, купил ещё пива, предварительно обоссав этот же ларёк но с другой стороны, и встал ждать. На этой остановке сегодня он уже был. Да… здесь они и смотрели объявления. Саня подошёл к одному столбу с объявлениями и зажёг зажигалку.   Обрывки бумаги предлагали сдать, снять, продать, обучить -  ничего необычного. Он обошёл вокруг столба, перешёл к другому, и, уже обжигая пальцы раскалившейся зажигалкой поморщился, увидев слегка пожелтевший тетрадный листок с почти размытой надписью:

Дарагие ляди, хуй стоит у дяди
Кто ево захочит, неприменна вскочет!
Буть ты целка или блять
Шанс не стоит упускать!
Дефлорирует в момент
Или любите минет?..
Бабы, йопта,  мать же вашу,
попросите Сашу!

И ниже, другим почерком:
3 апр с 17:30 до 19:00
наб. 22 к Сер. к,
бесб - бутылка пива

Саня немного подумал  о значении последней надписи, что она могла значить, кроме его описания, плюнул, сжёг объявление, не срывая со столба, и пошёл к дому. Пешком. Нахуй эти автобусы, нахуй остановки, нахуй столбы и объявления и целок тожа всех нахуй… впрочем, последнее не лишено смысла.