Семейные истории  - они как балет, если их не исполнять, пропадают почем зря. Бывает,   родительский секрет  хранится десятилетиями в тайниках памяти, а потом неожиданно всплывает, разбухший  и обросший тиной, точно утопленник. А то и  нет: зацепится за какую-нибудь корягу и шито-крыто.  Боюсь, мне уже никогда не узнать, как мой дед сумел выбраться из окружения или при каких обстоятельствах  отец лишился двух передних зубов, да и я помалкиваю про ребенка в Челябинске. Но вот про дефлорацию тети Клавдии Михайловны   знаю чуть ли не с рождения.

    Первую палку тетке кинули поздновато. К тому времени  девочки из ее ПТУ перееблись  не только с мальчиками из соседнего, но и с преподавателями  обоих училищ. Клава  же все щемила в ожидании  каких-то мене-текел-фарес, читала на ночь  Мопассана   и воротила нос от  учеников слесаря с красивыми железными перстнями в форме черепа.  Подружки прозвали ее последней из могикан и  пестовали клавину девственность, как не берегли раньше свою собственную. Всякий раз, узнав про предстоящий клавин выход,  они придирчиво расспрашивали, с кем та  идет на свидание, куда  и, собственно, зачем.
- Ты же не собираешься ему давать? Этому прыщавому ублюдку?  - надменно вопрошали они, подразумевая очередного выпускника МГИМО, топтавшегося под окнами их ПТУ c революционным цветком  и билетиком  на галерку.
- Да нет, мы  в консерваторию..., - застенчиво сообщала Клава,  краснея при мысли, что студент будет  весь концерт  теребить ее коленку потной пятерней и сладко сопеть, заглушая  музыку   хроническим  синузитом.
- А-а, - прыскали в кулак подружки, - ну-ну, пиздуй.  Бахи  тебе  в руки!

    И вот неожиданно нарисовался  будущий первый. Даже непонятно, откуда  взялся (точно не из консерватории), но  сразу произвел  впечатление. У него были симпатичные морщинки вокруг глаз, бойцовские плечи и начальственный голос.  Мало того, что вуз  был им успешно пройден за удивительно сжатые сроки,  он и сам успел поучить военному делу  новобранцев в дружественной африканской стране,  которой  настойчиво  помогал  Советский Союз.  

    После пары-тройки дежурных реверансов,  новый кавалер потащил Клавдию в КПЗ - Киевский пивной зал. Она и не подозревала, что в одном месте водится столько пива, мужчин и креветок.
- А ты видела, как разворачивается  в пустыне бригада танков? – строго спросил будущий первый после  литра "бадаевского".
    Клава  деликатно отхлебнула глоточек мочегонного пойла и отрицательно мотнула головой, пытаясь припомнить батальные сцены из польского хита "Четыре танкиста и собака", на просмотр которого ушло полдетства. Но вспомнила только красавчика блондина. Кажется, собака его и была. Или грузина? Ну неважно...
- Так,  - недовольно сдул пену со второго литра  ее ухажер,  - А сколько танков  в бригаде, хоть знаешь?
    Стыдно, но в клавином ПТУ этому не учили - она готовилась в косметички. Зато умела технично давить прыщи и уже стояла "на бровях" в парикмахерской, отрабатывая летнюю практику.
- Во, темнота! Надо бы восполнить пробелы, - оживился танкист.  - Только лучше где-нибудь в другом месте... слушай, а давай, к тебе махнем?
    Будучи обремененным семьей, он никак не мог  маневрировать у себя, а клавины родители имели обыкновение коротать вечера у телевизора и отрывались от него  только по выходным. Поэтому решено было встретиться в субботу утром, когда папа-мама отправятся  осеменять свои  шесть соток.  
- Не забудь, в десять нуль-нуль. Буду как штык! - проводив  до подъезда и накарябав тайнописью адресок в своей записной книжке, напутствовал Клаву  поклонник.

    Субботы и неминуемой уже дефлорации ждали всем ПТУ. Клава нервничала,  чувствуя, что затевается какое-то необычное дельце,  перечитывала впопыхах "Милый друг"  и одолжила у одной девочки атласный лифчик.  

    Танкист, как и обещал,  явился минута в минуту -  родители строевым шагом топали к автобусной остановке, а Клава в розовом бюстгалтере  металась от окна (не забыли ли чего?) к двери (придет ли?).

  Под увлекательный рассказ, как четыре араба   за шесть часов  захуячат саперными лопатками  окоп  для танка,  милый друг  вскрыл принесенную чекушку, хватил стопку и  решительно притянул девушку на диван.

-  Ты ведь, знаешь, детка, в жизни человека всегда есть место подвигу, -  мурлыкал бывший наставник учебного взвода,  шаря руками по Клаве - только это место надо отыскать....
    Он уже нащупал ее теплые сиськи и энергично мял их, пренебрегая импортным лифчиком, как  раздался телефонный звонок.
- Ну, - дышали в трубку подружки, - И  как? Больно тебе? Или уже хорошо?
- Да ничего, - уклончиво отвечала Клава,  - позвони через полчасика, сейчас не могу разговаривать.
- Во-ооот, -  под шумок  продолжал орудовать лейтенант запаса. Ловко содрал   никчемушную арматуру и подбирался к молнии на юбке, - а дизельное топливо,  между прочим, тоже розового цвета, чтоб ты знала.... или еще бывает зеленого...  Слушай, а тебе, кстати, можно сегодня?
- Нет, - на всякий случай пролепетала та, понятия не имея,  о чем идет речь.
- Ага,  -  по-военному быстро смекнул клавин ёбарь, -  нужен гандон! Или на первый раз обойдется? Ладно,  посмотрим,  как дело пойдет...

    Дело пошло туговато - лишать человека невинности это не окоп рыть чужими руками. Танкист аж употел продираться сквозь  клавины  визги, плеву и общее сопротивление организма..... Ну, прорвался, конечно, хуле, с боем. Жаль только,  гандоном  так и не  воспользовался. Мой кузен получился редкостный уебан.