Я люблю жывотных. Зоофилы с Гринписом идут в хуй.
Я хорошо отношусь к жывой природе. В деццтве, мама выписывала для меня журнал «Юный натуралист». Я его читал, прокалывал дырочки, затем подшивал в папочку.

У меня жил котег, он был незлой. Однажды, ко мне в гости пришел сосед Валерик. Он тоже был Юным натуралистом. Когда нам надоело клеить модель самолета «Тандерболт», мы стали играть с котегом.  Валерик, сказал, что у моего котега в жеппе, застряла сухая малина, и если её не удалить, мы потеряем котега. Я дал Валерику пинцет, и Валерик приступил к удалению
малины. Котег царапался и вырывался. Видимо ему дорога была эта малина. Может память о прошедшем лете, хуй его котега знает. Так как журнала «Юный херурк» мы не выписывали, нихуя у нас с Валериком не выходило. Тока малина ф попе у котега, покраснела и распухла.
Валерик сказал, что неапхадим ёд. Иначе у котега может начаться газовая гангрена. Я принес Валерику ёд, патамушта Валерик  был ниибацца умный мальчег. Он ходил в ачках, и конструировал самые заебатые во дворе бомбочки из магния с суриком.
Когда Валерик, обработал края котеговой малины ёдом, котег дико заорал, вырвался и съебался навсегда. Так мы потеряли котега.
Одно время у меня жила белка. Настоящая, блять, белка лесная. Не подъебка, какая-нибуть, лесопарковая, а настоящая дикая белка по прозвищу Дина.  Где то, через гот она съебалась обратно в лес. Валерику я белку нихуя трогать не разрешал, и мы её не потеряли. Она просто съебалась через открытую форточку в лес.
Еще у меня жила птица свиристель. Я всем говорю, что я подобрал ее зимой замерзшую, отогрел, накормил и отпустил. Когда я об этом рассказываю, у меня краснеют уши. Потому что, когда я пизжю,(абманываю), они у меня всегда краснеют. На самом деле, я поймал её веревочной петлёй, принес домой, посадил в сервант со стеклянной задвишкой, и стал кормить ее размолотыми сухарями. А она, хули, пытыса, жрет себе и жрет без меры. На ночь, я закрыл стеклянную задвижку в серванте, чтоб Свиристель не съеблась как белка Дина.
Наутро, я смотрел, как Свиристель спит кверху лапками. Я не хотел её будить, пусть отдохнет.
Мы «Юные натуралисты», на то и есть, чтобы помочь меньшим нашим братьям, пережить суровую северную зиму. Я об этом в журнале прочитал.
Еще там были чертежи, всяких скворечников, зимних кормушек, и прочих изобретений.
Но я никогда не искал в жизни легких путей. Проще простого, привязать к форточке кусочек
сала, и смотреть как  синички кушают…
Когда я, наконец, устал ждать пробуждения Свиристели,(пора было кормить её сухарями),
и открыл стеклянную дверцу, я понял, что Свиристель нихуя не спит. Свиристель умирла, блять. Я её патирял. Больше патерь, мой деццкий моск выдержать не смог. Я заплакал.
Пачиму, все, кого я люблю, или умерают, или съебывают влес?
Больше жывотных я не заводил. «Мы в ответе за тех кого приручили», -сказал однажды
Экзюпери, сел ф баевой самолет, и тоже съебал в открытое море. И мы все его потеряли,блять….

И сейчас мои уши нихуя не красные. Ибо эта чистая правда, дитишки!!!