У меня кот был персидский. Тупой, мама дорогая. Декоративные породы ведь для красоты выводят, не для ума. Вы персам в лицо посмотрите. Их как будто со всей дури большой чугунной сковородкой по морде охуярили. Морда плоская, носика практически нет – все в черепушку ушло, для мозгов места не осталось. Пролетит, к примеру, в окне птица. Скажем, из нижнего левого угла окна появится и в правом верхнем ищщезнет. Кот на подоконник – прыг, и в верхний правый смотрит. Час может сидеть, два. Типа – раз птица туда улетела, значит оттуда и появится рано или поздно. Я все пыталась узнать – у котов бывает ли болезнь Дауна? Научного ответа так и не узнала, но уверена – бывает.

С другой стороны, иногда кот вел себя адекватно. Впервые выехав на природу, на дачу, увидел корову и обосрался. Полную ладонь мужу навалил – тот его на руках нес. Нам еще сначала две девчонки по дороге попались, умиляться стали: «Ой, какой пекинесик!» Кот тогда уже на семь кило тянул, в натуре от собаки не отличишь. А потом – корова навстречу. Кот до того коров не видел. Муж говорит: «Че за хуйня, руке горячо стало!» Ну, кот потом в кусты полетел, понятно, муж бегом до дачи и руку в бочку по локоть. Таскай, мне говорит, сама его, а то я его придушу. Я пошла в кусты кота искать, думала, не найду, сбежал. Прям. Сидит в кустах и в одну точку смотрит. Возможно, там какая-нибудь козявка проползала. Уползла давно, а он ждет, когда вернется.

А вот кого кот совсем не боялся, так это собак. Он рос с собакой, поэтому ему пох, он считал, что собаки – это такие же коты. Раз он наебнулся с балкона (докараулился птичку, бля!), второй этаж, и когда я за ним прибежала, он сидел, окруженный собаками и недоумевал: че столпились? А они его окружили и лают. И не кидаются, потому что он, первое, не боицца и бежать не пытаецца, и второе, он на кота мало похож, хуй его знает, может это какая неведома зверушка, мож она ядовитая. А коту похую, он собак за кошек принимает, а что они лают – он не слышит, глухой патамушта. Белые коты почти все глухие.
А боялся кот, как я уже говорила, коров. И еще мужа моего после известного случая тоже боялся.

А любил он большую плюшевую собаку. Серьезно любил, по-взрослому. Брал ее за загривок зубами и ебал по-чорному. Долго. Глаза при этом закатывал. Потом слезал с нее, тщательно вылизывал письку и с чувством выполненного долга перся на кухню. Что интересно, после плюшевой ебли он вылизывался, а после еды – нет. Пожрет, идет – подбородок в молоке, на усах «Вискас» висит, свинья свиньей.
Плюшевую собаку, замусоленную и обспусканную, стирали в машинке с порошком. На дачу брали с собой, боялись: не будет ее, хуй знает, кого коту захочется. Когда кота кастрировали, мы полагали, о плюшевом сексе он забудет. Ветеринар вынес нам его, спящего, измазанного зеленкой, на руках и сказал: «Мда, никогда таких яиц не видел! Не надо было отрезать». Пожалел добро. А коту похуй. Частоту траханья собаки он не поменял. Он к ней как на работу ходил и без яиц.

На даче кот любил сидеть в грядке с баклажанами. Особливо после полива. Выберет, где помокрее, погрязнее и там сидит часами. Смотрит в ту сторону, куда бабочка улетела. А потом прется в дом – спина белая, остальное – черные мокрые сосульки, и норовит к нам на кровать запрыгнуть. Потом наткнется глазом на кулак мужа и сразу перехочет, идет на балкон.
Как-то кот с грядки не вернулся. Был-был – и нету. Может, решил за бабочкой побежать… Надеюсь, до сих пор бежит.

А мы его, между прочим, когда-то за полторы тысячи рублей покупали. И где теперь наши деньги?..

2005