Вторая мировая война оставила ниибацо историй и загадок, многие из которых врядли когдато будут раскрыты, а многие просто забываюццо по их незначимости. Хочу рассказать одну из таких историй.
Фторая половина 1947 года, война с песдоглазыми в разгаре. На кетайцком острове с названием "остров камнедобытчикоф" (Stonecutters Island) появляецо насвет бездомный котег. Сам остров находится недалеко от Гонк-Конга, в то время на нем были расположены корабельные верфи, где ремонтировались покоцанные корабли союзникоф. Полгода жывотнае ошивалось в кетайцких лагерях, ело кетайцкие отбросы, вобщем людей не стремалось. В марте 1948 в доки на длительный ремонт зашел эсминец британского королеффского флота "Аметист" (Amethyst).



В один прекрасный день британцкий юнга Симэн Хикинботтом (Seaman Hickinbottom), пинавший хуи на берегу, заметил недалеко от пристани голодново котега, шнырявшего в поисках пажрать. А надо отметить, что в то время во флоте  котеги были очень популярны в качестве жывого "талисмана судна" - они ловили крыс, предчуфствовали шторм и создавале на корабле домашнюю атмосферу, что б/п важно морякам вдали от дома. Парнишко (а ему тогда было 17) долго не думал, взял котега, но потом засомневалсо - а что если капитан хуями обложит? НУ и пронес жывотная под курткой, поселил в своей каюте. Когда раздавали воображение, Симэн бегал в сортир, так что, немного поизменяво свое имя, перец назвал кота Саймон (Simon). А жыл парнишо в каюте недалеко от капитанской. Ясен хуй, что капетан по знакомой нам фамили Гриффин (Griffiths) очень скоро жывотнае припалил. Но на славу яйцам кошег он любил, да и крысо на корабле постоянно точили жратву и разносили болезни. Но предупредил, типо хоть раз в гафно наступлю - за хуй подвешу обоих. Команда саймона полюбила, гафно оперативно скидывали за борт, да и сам котег времени не терял и скоро скорефанился с капитаном - везде с ним бегал и приносил дохлых крыс. А когда капитан отдыхал - постоянно сидел в капитанской фуражке (пердел пади украдкой туда - прим. авт.).



С командой непоняток тоже не было, котег всем б/п нравилсо, радовал глаз, и иногда развлекал моряков своим коронным трюком - вылавливанием кусочков льда из кувшина с водой, что он мастерски проделывал одной лапой. Моряки кричали "абасцака!", "аффтар жжот", короче, Саймон стал любимцем для всех и каждого. В декабре Гриффину дали другую команду, и все было наложыли в штаны, что новое начальство кота сдаст в утиль. Но кэп Скиннер (Skinner) тоже заебись как любил кошег, так что все осталось в шоколаде.



Все это время Аметист не получал серъезных боевых заданий, околачивал хуи, но вот в апреле 1949 был получен приказ подняться по реке Янгтсе (Yangtse), чтобы прикрыть отступающий эсминец "Супруг" (Consort). Супруг стоял в городе Нанкин (Nanking) и должен был эвакуировать британское посольство в случае захвата города коммунистами (нами то есть, бугага - прим. авт.). Дабы их не приняли за союзников нацистов, нацепили белый флаг. Да, не знали они русских, наивные шопездец... Не проплыли и 100 миль вверх по  реке, раздалось несколько предупредительных выстрелов нашей батареи. Британцы почесали репу, переглянулись - "-а че это они? -а я ибу?" и... поплыли дальше. Наши тоже удивились - "они ебанутые штоле? - а я ибу?" и начали стрелять всерьез. На корабле началась паника, все шкерились по углам, в итоге судно село на мель, а нащи продолжали херачить снарядами. За первые несколько минут погибло 25 человек команды, в т.ч. капитан, многие ранены. Котег спал в капитанской каюте, и один из первых снарядов взорвался довольно близко, проделав 15-футовое очко (около 5 метров). Жывотное ранило в лапу, отнесло и оглушыло, оно с трудом отползло в угол прохода и отключилось. Супруг попытался прийти на помощь, но был также расхерачен нашими батареями и вынужден был отступить. Тем временем команда Аметиста понемногу пришла в себя, и всеобщими усилиями удалось увести эсминец на несколько миль вверх по реке, подальше от наших орудий.



На следующий день еще два эсминца попыталиь подняться по реке на помощь Аметисту, но были также сильно обстреляны и вынуждены были отступить (представляю какая абасцака творилась в рядах наших артиллеристов - прим. авт.). Британцы попросили нацистов помочь с раненными, те прислали самолет-амфибию, который доставил врача и медикаменты. Впрочем, самолет наши тоже обстреляли. Ясен хуй в такой суматохе всем бы свою жопу спасти, о Саймоне никто не вспоминал. Через несколько дней он выполз на палубу, где его и заметил однофамилец бывшего кэпа Жора Гриффин (George Griffiths). Жорик дал котегу воды и отнес к врачу. Жывотное выглядело далеко не заебато - опаленная шерсть, много засохшей крови, осколочные ранения в 4 местах, сильное обезвоживание... Дохтур памыл и перевязвл Саймона, и высер "врядли ночь протянет". Однако котег выжил и вскоре пошел на поправку. Новый командир эсминца Кэранс (Kerans) из Нанкина кошег не любил и из капитанской больное жывотное выпнул. Однако офицеры быстро прибрали старого любимца к рукам и поселили у себя.



Первая вылазка из новой каюты совпала с панихидой по убитым и преданием их тел воде. Котег молча сидел всю церемонию, а затем пошел было в родную капитанскую каюту, но был бесцеремонно выпнут еще раз. Тем временем на судне оставалось много раненных, и Саймон помимо ловли крыс постоянно навещал их, подолгу сидел на кроватях. Дохтур был глубоко убежден что присуцтвие котега положительно влияет на больных, помогает им справицо с недугами. Тем временем  жывотнае продолжало завоевывать сердце капитана, принося ему дохлых крыс. А когда тот заболел и был прикован к постели - кот был все время рядом, и кэп сдалсо. На корабле чтали частенько замечать особенно большую и смелую крысу - командо прозвала ее ласково "Мао Цзе Дун". Все боялись, что котег может и несправитцо, ставеле лавушки на грызуна. Но однажды дедушка Мао был найден мертвым - и Саймона повысили в звании. Переговоры по освобождению эсминца зашли в тупик, топливо подходило к концу, и ночью 30 июля 1949 года Аметист после нескольких месяцев простоя на всей мощности пронесся вниз по реке, где его уже ждал союзный эсминец, и направился в Гонк Конг. Новость об "Янгтсинском инциденте" разлетелась по флоту, об этом писали газеты и говорили по радио. Команда Аметиста считалась героями, в том числе котег, имя которого было у всех на устах. Вскоре из штаба пришло поручение присвоить Саймону медаль Дикина (Dickin Medal) - самую престижную награду для животного, в первый и последний раз врученную кошке.



В прессе по всему миру печатали фотки и писали креативы про знаменитого котега. Когда эсминец наконец приехал в Англию, котега пришлось поместить на карантин - азиатские болезни вызывали сильный треск очка у дохтуроф, и рисковать никто не хотел.



Но даже несмотря на карантин к знаменитому Саймону стояли очереди, дарились подарки. Заглядывал и бывшие члены команды, в т.ч. кэп Кэранс, который хотел забрать жывотнае себе после карантина. Но вскоре котег стал вялым, появилась температура. Дохтура объясняли это боевыми ранами, но скорее всего он просто не смог жыть без моря, без своего корабля и команды. 28  ноября легендарный кот помер. Когда о смерти было объявлено в прессе, письма и цветы к карантийному зданию пришлось доставлять отдельным грузовиком. Саймон похоронен на кладбище для животных "Илфорд" (Ilford) на востоке Лондона. На большом надгробном камне вырезаны следующие слова: "IN MEMORY OF "SIMON" SERVED IN H.M.S. AMETHYST MAY 1948 — SEPTEMBER 1949 AWARDED DICKIN MEDAL AUGUST 1949 DIED 28TH NOVEMBER 1949. THROUGHOUT THE YANGTZE INCIDENT HIS BEHAVIOUR WAS OF THE HIGHEST ORDER". Этот памятник стоит в Илфорде и сегодня.