- Да ладно, че правда целая? Песдишь небось, опять у взрослых пацанов бычок стрельнул? - Серый хмыкнул и отвирнулся.
- Че не веришь? Вот бля! Смотри! На улице нашел - Витек достал из кармана сигарету и покрутил ей перед Серым и астальными пацанами.
- Ух ты, ебааать! - паслышались удивленные возгласы с соседних кроватей, - давай скурим!
- Тока не здесь, - Серый атобрал сигарету, - вожатая зайдет, опять пиздеж паднимет - пианеры не курят, пианеры блять спорцмены, пианеры блять ебут пенсианеров. Какие из нас нахуй спарцмены, третий класс тока. Дура блять. Кароче на крышу пашли, там никто не увидит.

Стараясь не будить остальных кучка пацанов вышла из палаты... На крыше было тепло и тихо. Только сверчки разрезали ночную тишину своей трескотней, да бестыжая мошкара кружила в отсветах фонаря, нарушая тем самым неподвижность и спокойствие ночи.

Па очереди затягиваясь и пиредавая сигарету следующему, ребята стояли кружком на крыше и боязливо оглядывались, не палит ли кто.
- Че ссыте чтоли? - нарушил Серый молчание.

Все дружно завертели головами.

- Тогда давай страшные истории по очереди рассказывать, если вы не зассали. Я первый начну. - Серый сделал последнюю тяжку, скурив тем самым название и, затушив бычок, начал свою историю. - Слышали вы когда-нибудь про желтое пятно? Нет? Гыгы лошье блять малолетнее, так слушайте. Тока чур от страха не срать и не бздеть, не люблю я этого.
В одной квартире жила обычная семья. Батя, мать и сын с дочкой. Ну брат с сеструхой, короче. Батя на заводе работал. После работы пиво с друганами хуярил, домой приходил поздно и сразу спать ложился. Как мой прямо гыгы. Жена его училкой в школе работала. А дети ихние тока в децкий сад хадили. Короче, как то раз под вечер, пришел батько сильно пьяный, жене сразу в ебло, жрать сука быстро и на кровать. Лежит курит, в потолок плюет. И смотрит - а на потолке желтое пятно такое небольшое имеется. Ну он падумал, что глюк пьяный и заснул, сука такая.

Утром просыпаеца, а пятно все есть. Нихуя не парядок, падумал батя. Сказал жене, что щас придет и съебался к соседям на этаж выше. Короче час прошел, два прошло, день уже прошел, а его все нету. А жене евонной похуй. Ей воопще заебись стало, никто ее не пиздит, жрать готовить не надо, тока детям быстро по бутеру захуярить и можно сериал про ебаната Луиса Альберта сматреть. Но блять не все так просто было, патому как неабычное это пятно у них в квартире паявилось, а злое.

- Витек, если абассышься уебу. - Серега вытянул кулак.
- Давай дальше, хуй с ним - загундели пацаны.

Ладно дальше. Короче пятно несло в себе зло и поэтому через неделю стало уже почти на весь патолок и дажэ капать на пол начало. Жена вобщем прасыпаеца аднажды, а на ебле водичка. А это пиздец какой ахтунк, когда с утреца на ебале мокро. Непарядок падумала она и еблысь наверх к саседям. Вопщем час ее нету, два ее нету, день нету. А дети и рады тока, предков на хате нет, можно бухать и ебаца, ну то есть телик зыреть и в машынки играть, да канфеты вкусные хавать до отвалу. Но только не долга они весилились. Скоро желтое пятно ахуеть какое бальшое стало и все канфеты прамокли и стали песдец какие невкусные. А это для дитей азначает, што полный песдос пришол.

Ну хуле... Систруха первая не стерпела и с криком - "Я щас этим педораззам сверху лом в сраку вставлю и праверну", ламанулась наверх.

- Хуясе, смелая деваха, - спиззнул мелкий белобрысый пацанчек.
- Заткнись чмо и слушай че дальше было.

Вопщем... ломанулась систруха наверх и пропала как батя с матерью. Брательнек пару дней падождал, друганов с района позвал, развлекались там вавсю с пацанами, сколько крем-соды выпили, так это блять сказка. Спички зажыгали и во рту тушыли, пока все спички не кончелись. Съели все печенье и тока патом в брательнике совисть праснулась. Взял сваю дубину, каторой однажды атхуярил хулиганистова Вовку из саседнева падъезда и щеманулся наверх предков выручать и жолтое пятно изничтожыть. Заходит в квартиру этажом выше, глядь, а там батя ево с саседом на кухне, оба в хламину, шлюх каких то пално и все вгавно полнае, бухают и ссут прямо на пол, педораззы и ваще вся квартира обоссана нахер. Нет. Вы прикалите, сидят там как лошье, как чмо и ссут, ссут, ссут блять. Вопщем дажэ систруха ево там бухала и тожэ ссала. Брательнек разазлился с таково скоцтва и заебашыл всех дубиной. С тех пор пятно на патолке пропало. А брательнек вырос и когда в путяге учился впаяли ему треху за хулеганку. Так што вот такая вот история.

- Ахуеть, страшно, - зашептались пацаны.
- Давай Витек, ты типерь расказывай, - Серый сплюнул и уставился на Витька.
- Про чорный дом слыхали? - прошептал Витька и поежылся.
- Баян, йопты, ты ахуе... - закричал было сутулый парнишка в очках, но словил от Серова в ухо и, обидевшись, заткнулся.
- Серый, давай тока бычок твой вчерашний дабьем, а то страшно так расказывать.
- Держы.

Витек затянулся, задумчево выпустил облачко и пиредал бычок следующему: Началось все с тово, што аднажды в Маскве паявился чорный дом. У ниво были чорные стены, чорные окна и чорный пречорный падъезд. Там вночале никто не жыл, так как раньше счеталось, што кто в чорном доме жывет, тот лох и гандон. Но патом паявились чорные челавечки. Они паселились в этом доме внезапно, никто не знал откуда они взялись и как паявились. Но, бля, то што чорные челавечки существуют - это факт. Они дажэ срали чорным пречорным гавном. Все жытели района сразу начали счетать чорных человечков лахами и гандонами и при встречах гаварили им это - прямо в лицо. Типа - "ты чорный лошпет и гандонищще". Вот с тех пор и началась вся замануха. Чорный дом наделил человечков смекалкой и хитрастью. Они пасаветовались со сваим чорным бажэством, собрались все вместе и па очереди отхуярили жытелей района. Даже почотнава главнова бугалтира завода "Красный тампон" Татьяну Никалаевну Апраксену йобнули галавой об асфальт нескалько раз так, што она павредилась в уме и начала питаца жытким паносом.

Не магли найти мирные жытели управу на чорных людей, прятались все по дамам, а на работу хадили кучками. А дом все питал и питал сваих чорных человечков силой. Магущество их становилось все больше и больше. Да и самих человечков стало дахуя. Имена у них тожэ были очинь странные - Ашот, Карен, Хачек, Вачек и в таком духе. Скоро чорные люди выгнали всех белых жытелей, а вместо района пастроили Черкизовский рынок и стали там старинными одеждами торговать. В этих одеждах была заключена сила чорнова дома, поэтому и по сей день гаварят, што кто шмотки с Черкизона носет - тот лох и гандон, как чорный человечек типа.

- Хуясе страхи какие, даже Пугачова не такая страшная - пробормотал Серый и тихонько пернул.

Но могущество чорнова дома было не бесканечно, нашлась и на чорную силу управа. Сила добра и справедливости. Назвали ее - силой пьянова вэдэвэшнека. С тех пор начилась великая битва чорных человечков и пьяных вэдэвэшнеков за гаспацтво и идет до сих пор. Вот такой раскас. Витька пиревел дух и обвел всех взглядом. Пацаны боязливо озирались по сторонам, у Серова нервно дергался глаз, а у очкастова пацанчека по штанам стекала тоненькая струйка.

- Сыкло, бугога - заржал Витек, тыча пальцем в очкана.
- Тихо пацаны, - прошептал Серый и ево пиредернуло, - не надо громко кричать, расказывай типерь ты, Глаз.
- Про веселова дрочера слышали историю?
- Неа
- Ну так слушайте...

Лет пидесят назад жыл в Маскве веселый дрочер. Он всегда паявлялся внезапно и пугал дитей и прохожых сваим нелепым видом. Нелепым потому, што выглядел он как самое обыкновенное чмо.

- Слышь Глаз, а дрочер - это кто? - Серый занервничал.

Ну я точно не знаю, но расказывали, што он сибе пастаянно пипиську рукой тиребил, паэтому ево празвали дрочером. Любил он дитей пугать. Обычно выслежывал какова нибудь рибенка и кагда рядом никаво не было, падбегал к нему и начинал яроссно пипиську пиред ним тиребить. Рибенок в плач, а дрочер смеяца наченал так зловеще – га га га. Паэтому и празвали ево веселым дрочером. Множэство дитей пагибло изза нево. Как видели они дрочера, так и умирале сразу от страха. Но самую зловещую свою праделку осуществил веселый дрочер в цырке на праспекте Вернацкова. Праник он в цырк обманным путем и спиздил кастюм укратителя звирей и кролеков у виселова алигофрена и балагура Мстислава Запашнова. И когда взоры тысячи детей были прикованы к арене цырка, туда выскочил дрочер и дергал пипиську до тех пор пока все дети не умерли. А по всему залу эхом пиредавался злобный гогот дрочера – га га га га...

- И што он все еще бегает по Москве, этот дрочер?
- Нет. Он давно умер, это праизошло случайно.

Веселый дрочер приглядывался к одной маленькой девочке и дождался пока она останется в песочнеце одна одиношенька. Наконец подгадал мамент и, запрыгнув в песочнецу, начал неистово теребить пипиську. Девчонка в плач, истерика, нервы панятное дело на пределе. Ну она хвать топор, кстате забыл сказать, рядом с дивчонкой в песочнеце пачиму то валялся топор, откуда он взялся никто не знает. Ну она хвать топор и хуякс дрочеру по руке, атрубила нахуй. Дрочер умир от патери крови, по пути в бальницу, а девачка не смагла пережыть што убила чилавека и павредилась в уме.

- Пиздец, - пратянул Витек.

Но самое главное, што кагда врачи приехали, то атрубленную руку так и не нашли. Пагаваривают, што инокда ночью, когда на небе нет луны, руку можно увидеть на улицах. Она нападает на детей и задрачивает их до смерти. На этом история веселова дрочера заканчиваеца.

- Ахуеть, страшно.
- Да это самый ужасный расказ, каторый я слышал, - тихо праизнес Серый.
- Кстате, ребза, зырьте луны то нету.

Все боязливо пасматрели на небо и пиреглянулись.

- АААААААА, миня ктото за пипиську щас схватил!!! - заорал Витек, валим пацаны.

Как можно быстрее все устремились по лестнице вниз в палату. Только пятки сверкали в темноте, наконец долгожданная дверь, все кинулись по краватям, залезли под одеяла, не раздеваясь, и в ужасе замерли.

Над лагерем нависла гробовая тишина, дажэ сверчки и те заткнулись, а бестыжая мошкара внезапно прекратила свои деманические танцы. Воздых пирестал калебаца. Казалось его вообще нету. И вдруг над лагерем раздался злавещий хохот – ГА ГА ГА...