Рейсовый автобус, скрипя на поворотах всеми механизмами, жадно поглощал расстояние, отделяющее краевой центр от уездного города N. Трясясь и поскуливая, автобус всем своим видом напоминал шелудивую псину, которую терзают блохи. Казалось, автобус вот-вот остановится, чтобы почесаться.
Пассажиры дремали, прислонясь головными уборами к заледеневшим оконным стеклам и плечам соседей.
Внезапный визг тормозов и последовавший за ним сильный удар заставили всех лениво открыть глаза. Автобус остановился, по лобовому стеклу расплывалось какое-то темное пятно.
- Первый, нах…, - в кладбищенской тишине потрясенное промычал шофер.
Пассажиры бросились к лобовому стеклу.
Лежащее у бампера тело навевало скучные ассоциации.
- Аффтар жжот! – со смешком сказал одетый в кожаный пиджак на меху молодой мужчина лет 28-ми, восхищенно взглянув на водителя.
- Аццкий сотона, - по-дьяконски пробасил пожилой мужчина с перебинтованной правой рукой, взглянув на тело. Тело не шевелилось.
- Пацталом, - зеленея, прошептала девушка в рыженькой беличьей шубке и, закатив глаза, сползла на грязный пол. Публика раздвинулась, освобождая упавшей место.
- Ужоснах, - вздохнул старичок с вытатуироваными на кистях якорями и почесал бобриковую шапку.
Пассажиры взволновались, теснясь на зрелище. На заднем сидении, безучастная ко всему, оставалась лишь молодая парочка. Вскоре оттуда послышалось непонятное пыхтение.
- В Бобруйск, жывотное! – злобно воскликнул молодой, ежеминутно поглядывающий на дорогие часы, мужчина в пальто.
- В мемориз, - укоризненно смазнув взглядом по «денди», отозвался работяка в ватнике, прижавшийся носом к лобовому стеклу.
Водитель открыл переднюю дверь. Пассажиры вывалились из салона и обступили труп. У трупа отсутствовал кусок левого уха и обувь.
- Тема ебли не раскрыта, - скучающе протянул подросток лет пятнадцати. На спине его бело-сине-красного пуховика виднелась коряво вышитое слово «Rossiya», почему-то отливающая желтым.
- Сисек нет, - подтвердил слова подростка его друг, по случаю зимы одетый в бейсболку, повернутую козырьком назад.
- Ахтунг! – раздался крик человека в форме таможенной инспекции. Все подошли ближе.
У трупа оказались густо подведенные брови, нарумяненные скулы и подведенные нежно-голубым карандашом глаза. Все остальное указывало на то, что при жизни труп был мужчиной. Ну, или, почти мужчиной.
Толпа отшатнулась.
- В газенваген! – истерически взвизгнула пожилая женщина в платке крупной вязки и плюнула на останки.
Из автобуса вывалилась румяная парочка, до этого увлеченно пыхтевшая на заднем сидении. Парень выглядел довольным, девушка – слегка помятой.
- Зачот, - кивнул головой молодой человек. Пассажиры, не понявшие, к чему относилась реплика заинтересованно задвигали кадыками и одновременно проглотили слюну.
- Киса, куку! – осадила наиболее любопытных девушка и скрылась во мраке салона.
Остановившаяся рядом машина ГИБДД весело сияла синими и красными огнями. Из машины отдуваясь и кряхтя выполз толстый патрульный.
- Фтарой беспесты, - подняв глаза к небу, и что-то подсчитав, изрек милиционер.
Водитель ударил рукой по рулевой колонке. Рев мощного воздушного сигнала распугал проезжающие мимо машины.
Внезапно автобус покатился прямо на труп, пассажиры бросились в теплый салон.
Сверкая воспаленными глазами, шофер яростно выжал на педаль сцепления.
Тело, меж тем, скрывалось под брюхом «Икаруса».
Потрясенный увиденным, инспектор ГИБДД икнул. Водитель плюнул на пол, выругался и прибавил газу.
Когда автобус скрылся за поворотом, стоящий с распахнутым ртом миллиционер огляделся по сторонам. Никого. Вздохнув, инспектор схватил труп за ногу и потащил в кювет.

Рейсовый автобус, скрипя на поворотах всеми механизмами, жадно поглощал расстояние, отделяющее краевой центр от уездного города N. Пассажиры тряслись на жестких сидениях и улыбались друг другу…

28.10.2005