Толик Пэцце мучался и не спал уже третьи сутки. Не давала ему спать не несчастная любовь, которая Анатолию была теперь до лампочки, и не подагра, которой у него вообще никогда не было, а среднего возраста, среднего телосложения и среднего роста бомж, поселившийся на лестничной клетке обыкновенного панельного дома. Бомж ворвался в быт соседей как-то незаметно и стремительно: утром всё было тихо и спокойно, а вечером, бомж уже сидел в уголке между батареей и мусорным стояком. Он деловито расстелил грязные куртки и мешки, отделился от любопытных глаз картонной ширмой и вкушал свою нехитрую трапезу – кусок заплесневелого с помойки хлеба и полу выпитую бутылку крепкого пива. В тот день все соседи на этаже бегали смотреть на бомжа:
- Господи, молодой-то какой, - вздыхали бабки...
- Антисанитария, вонь, заразы нанесёт, - жаловались разведённый женщины бальзаковского возраста, прижимая к себе малолетних детей.
- Ты же мужчина, прогони его, - наставляла своего мужа – хилого язвенника и алкаша, дородная соседка Антонина. Муж сердито закашлял и состроил недовольную гримассу, которая как бы говорила: „Вот ещё, буду я бомжами заниматься”.

Был вызван участковый. Капитан пришёл, оглядел место проишествия и повёл плечами:
- Бомж как бомж, не вижу никакого криминала, - даже интеллигентный немного и на актёра одного смахивает, так что можете даже радоваться – у других вон, чёрти что заводиться, а вам считайте что повезло. После чего участковый записал что-то в своей папке и ушёл.Теперь все женские мольбы и надежды были обращены к Анатолию:
- Ну вы же мужчина, бывший десантник, - взывали к его самолюбию жильцы, хотя ни в десанте, ни даже в стройбате, Толик не служил. – Прогоните его, делов-то!!!

Науськаный соседями Пэцце решительно взял швабру и отправился на переговоры с бомжом. У мусоропровода его ждало первое разочарование – хозяин отсутствовал, аккуратно разложенный хлам и объедки лежали на импровизированном столике из старой раковины, но самого бомжа не было, вероятно он отправился по своим, ведомым только ему делам. Толик плюнул и ушёл досматривать второй тайм кубка УЕФА, решив отложить встречу на следующий день.
На следующий день разговор с бомжом таки состоялся. Бомж твёрдо стоял на своей позиции и не желал убираться. Дабы дать понять, что переговоры окончены, он демонстративно отвернулся и задвинул свою картонную ширмочку.
- Ах ты пидарас!!! Швабра смачно опустилась на спину непрошенному гостю заодно смяв и картонный занавес, разделяющий социальные слои.
- Не уйдёшь, говоришь?! – и швабра с треском сломалась где-то в районе рёбер романтика мусорных баков. Бомж истерически заверещал, набросился на Толика и получив удар во вшивую чёрную бороду, был отброшен назад. Импровизированный столик был сломан и бомж жалко ползал на четвереньках среди обломков жилища. На шум и крики выбежали соседи – Анатолий победоносно волочил бомжа за шкирку:
- Ой, убъёт человека-то, - запречетали бабки... – Чего привязался, ишь умный нашёлся.
- Оставь в покое!!! Ошарашенный Пэцце стоял, держа бомжа в руке, и выслушивал поток ругани в свою сторону от ещё вчерашних союзников:
- Харю раскормил, бесстыжий, не совестно?
- Да он пьяный... опять с утра пораньше...
- А ну отпусти человека, харя не мытая!
- Почему ж это немытая, - чуть ли не плача оправдывался Толик.- Сами ж просили...
- Не просили мы тебя, ирод, людей мучать! Не тронь! – общественность стала на защиту бомжа.
- Да пошли вы!!! – Толян в серцах плюнул, бросил бомжа на пол, ругнулся на соседей и ушёл домой. Через несколько минут бомж был водворён на своё прежнее место, его пожитки снова были приведены в порядок, а сердобольные бабы принесли ему тёплые вещи и даже маленький, отвратительно шипящий телевизор с рогатой антеной.

Все следущие дни Толян посвятил тайной борьбе с бомжом. Когда того не было он посыпал хлоркой жилище, распылял слезоточивый газ и даже умудрился выбить глаз-кинескоп телевизора. Ничто не помогало. После каждой диверсии вещей у бомжа становилось ещё больше, а через три дня вместо безглазого телевизора сверкал полированным пластиком небольшой „Витязь” с пультом дистанционного управления.

Толик Пэцце начинал проигрывать итак достаточно затянувшуюся войну. Покрутившись до часу ночи на диване, он взял фонарик, грюкнул дверью и направился к подвалу. Взломав дверь в подвал, он прошёл вдоль хитросплетения труб и добрался до вентиля отопления.
- Вот тебе тёпленькое место, - Толян перекрыл вентиль отопления в подъезде и сбил кран, а для надёжности проделал то же самое и с горячей водой, затем глупо хихикая направился в уже начавшую остывать квариту.
Спать было невозможно, ноябрьский ветер задувал в окна, холод витал по квартире, заползал под одеяло, хватал за ноги и другие части тела, спасенья не было. Аварийная приехала только через два дня...
Ещё через день весь этаж сгорел нахуй. Перепуганные, перепачканные жильцы жалко кутались в одеяла под начавшимся снежком – окна этажа зияли чёрными дырами, женщины плакали и молча вытягивали на асфальт всё, что успели вынести – матрасы, телевизоры, ящики с документами. Бомжа пожарные выволокли на картонке, а потом его куда-то увезли. Чуть поодаль от печальной процессии стоял измученный, с начавшимся воспалением лёгких Толик. Глаза его светились, сам он ненормально улыбался и кашлял. В руке его была зажата почти пустая бутылка бензина:
- Выиграл, выиграл, один - ноль... - радостно бубнил он.