1.    Однажды лётчик Петров решил за ум взяться и что-нибудь полезное совершить. Например, для дочки Машеньки песочницу во дворе захуярить. Или там, племянника своего Павлика Павловича более двух раз в сутки до бесчувствия не мордовать. Или даже пить бросить на двадцать-тридцать минут. Но потом Петров поразмышлял поконкретней и понял, что песочницу в январе слишком уж абсурдно строить будет; Павлика Павловича, если каждый день не тиранить, так он вообще распуститься и ещё, не дай Бог, покуривать начнёт; а ежели бухать бросить – так тогда и жить уже просто незачем. И решил тогда лётчик Петров баклажаны выращивать.

2.    Один баклажан для рассадки ему Сашка Саблин дал за то, что Петров его дом не поджёг, как обещал намедни. Баклажан Петров взял, и даже спасибо сказал Саблину, но дом его всё равно в тот же вечер поджёг из педагогических соображений. А на следующее утро по тем же благостным мотивам позвонил погорельцу на сотовый и пообещал на ближайших выходных снасиловать жену его – Глафиру Саблину. «За что?!!!» – возопил Сашка. «Люблю я её, можеть… - ответил Петров. – А с любовью, едри её в качель, не шутят…»

3.    Баклажан Петров решил в спальне выращивать, - чтоб, значит, во-первых, всегда на глазах был, и, во-вторых, чтоб ни одна сука местная его упереть не могла. А то ведь народ-то нынче жадный пошёл, - даже то, что и не нужно вовсе – и то спиздят. Вот взять для примера того же Нефёдова, - ну на что уж личность бескорыстная, и то, когда его за аморалку очередную из лётчиков в золотари перевели, каждый день домой по паре вёдер сворованного говна тягал. Чтоб, значит, форму не терять.

4.    Самым уютным местом в спальне кровать была. В ней-то и решил Петров баклажан растить. Жену он выгнал во двор ночевать : «Иди, - говорит, - зайка, на скамеечке под окошком покемарь пока… Ночи-то вот тёплые какие… Прямо и не скажешь, что январь на дворе. Прямо август какой-то!» Жена в глаза Петрову посмотрела пристально, поняла, что супруг её настроен сегодня серьёзно, и решила не прекословить. «Да ну его в пизду, Вавилова ёбаного, - думает. – Он ить как заведётся, так и вдарить чем тяжёлым могёт. Он у меня – психический…»

5.    Посадил лётчик Петров баклажан под матрас и стал ждать : когда ж это сцуко вырастет? Минут пять ждал, потом надоело. Отвернул Петров угол матраса – ебать-тарахтеть! – ну ни хрена баклажан не вырос! «Странно, - думает, - чё ж не вырос-то он ни хуя?!» А потом догадался лётчик, что его, видать, подлец Саблин объегорил. «Вот же гандонище! – Петров думает. – Бракованный баклажан, курва, подсунул! Таких, бля, предупреждай – не предупреждай, - всё равно без толку!» «Анна! – кричит. – Хватит тебе, любимая, в сугробе ворочаться, иди домой досыпать!…» «А ты куда ж на ночь глядя собрался-то? – спрашивает жена доблестного авиатора. – Пол-первого на дворе…» «Да к Саблину мне надо… Дело у меня до него… Неотложное…» – сказал Петров и, валенки натянув, отправился, как и обещал, Глафиру Саблину насиловать. Из самых, конечно, благороднейших побуждений.