Когда-то в какой-то газете я вычитал, что в Париже воняет говном. Подтверждаю – так и есть, на некоторых улочках в районе Площади Наций довольно явственно ощущается этот сомнительный аромат из-за проблем с канализацией в историческом центре. Но удручает не это. Как человек, часто бывающий по долгу службы в арабских странах, я не сразу понял, выйдя из машины, куда я попал – в Париж или в какой-нибудь сраный Дамаск или Амман – черножопых всех мастей и окрасов как грязи в каком-нибудь шахтерском городишке под Донецком. Блядь, они повсюду и, при этом, ни одна падла нихуя не делает. Вторник, полдень, разгар рабочего дня, а толпы этой цветной орды, вместо того, чтобы хоть палец о палец ударить, просто тупо шатаются по улицам. Как и я, впрочем. Но я то в отпуске и никогда не поверю, что вся эта многотысячная толпа дармоедов тоже в отпуске. Чтоб они сдохли, блядь.    

Да, в Париже есть на что посмотреть, но если ты многократно видел всё на картинках, и уже побывал в Праге, Будапеште и Кёльне, то особо удивляться и открывать рот не на что. В Мулен Руж не ходил – некогда было, в Булонском лесу не был – тусовка местных педерастов (хотя они сейчас везде), на Плац Пегаль тоже не ходил – там бляди слишком дороги, в Лувр не попал – очередь, на Эйфелеву башню не поднимался, тоже, блядь, очередь, но издалека посмотрел – охуенно. Был в девятнадцатом веке один такой себе горе-писатель под названием Ги Де Мопассан, так вот в Париже он известен, прежде всего, не своими сопливыми сочинениями, а патологической ненавистью к Эйфелевой башне. После её установки этот идиот с утра до вечера просиживал в одном из кафе, внутри данного сооружения, и всем рассказывал, что это единственное место в Париже, откуда ему не видно самой башни. Ну, не пидор ли? Конструкция у Эйфелевой башни действительно потрясающая, очень ажурная и воздушная, говорят, что если её расплавить и весь металл равномерно распластать в квадрате между точками опор, то толщина такого стального блина будет всего восемь сантиметров при высоте самой башни в 300 метров. Охуеть можно. Был всего день в Париже, но впечатлений хватило.        

Северное побережье Франции: Кан, Шербур,  Ла-Рошель, Па Де Кале и до самого Бреста – это сплошной арийский пейзаж – скалы, валуны, редкая растительность, разве что фьордов нет. Душа просто отдыхает. Очень много замков: и на суше и в воде, а один – Сант Мишель – и там и там. Когда прилив, его полностью Ла-Манш заливает, а при отливе вокруг овечки пасутся на зеленой травке. Он вроде на острове находится, но рукотворный остров или естественный – хуй знает, загадка, блядь. Возле Кана имеется огромный музей Второго фронта, куча экспонатов, фотки, картины и ни одной пылинки нету, чистота просто угнетает, особенно когда про родной город вспомнишь. Рядом солдатское кладбище – ряды аккуратных белых крестов – напоминает казино – сплошь цветы. И могила Неизвестного солдата есть и вечный огонь есть – я думал это советское изобретение, оказывается нет, там тоже историю хорошо помнят. Километрах в трёх от этого места стоит на вечном приколе атомная подводная лодка, туристов пускают, хочешь фотографируй, хочешь так смотри, никакого, блядь, КГБ нету. Просто охуенно.

Дядька мой Даниель (батя Люсьена) был военным летчиком и принимал участие в боевых действиях в Алжире, когда тот за независимость боролся. Бедуины на верблюдах, а французы на «миражах»,  –  говорит, за два дня бы разъебали всё это кодло, если бы Де Голль стрелять в черножопых разрешил. А так спустили войну на тормозах и сейчас плоды пожинаем. Пиздец, у некоторых французов даже комплекс вины за оккупацию перед чурками появился, и они теперь для них особые правила въезда ввели. Обезьяне практически без всякого труда можно попасть на ПМЖ во Францию. Вот и результат – скоро, блядь, уже и преподавать на арабском в некоторых районах начнут. И Ле Пен никак победить на выборах не может. В маленьких городах еще остались кое-где заповедные островки, а в таких как Париж или Нант черные через одного. Обидно, бля, до боли.

Социальные гарантии у французов охуенные. Если страховой полис есть, то и медицина бесплатная и образование тоже. И вообще, если ты госслужащий, то льготы немерянные. Даже если ты и не садовник, призванный следить за индивидуальным поливом цветочков возле мэрии, а просто выгребаешь говно из параш, всё равно, ты – уважаемый человек. Не так как у нас – там всё для человека, всё во имя человека. Жаль только, что и на черномазых это правило распространяется. Нихуя не попишешь, издержки демократии, блядь.    

Месяц почти кантовался я по родственничкам и решил, наконец, на родину сваливать – сработало старое правило критического срока. Сначала через неделю домой из-за границы тянет, но если перетерпел, то потом уже через месяц, и тянет, что пиздец как. На самолете не полетел, двинул автобусом, думал Европу изнутри посмотреть, и посмотрел. Особенно впечатлила постепенная деградация отхожих мест на пути следования от Парижа до Львова – это стало возможным, поскольку в автобус был украинского перевозчика, очко в нём плохо работало, его мгновенно заслали и оно окончательно сломалось.   Во франциях – бельгиях – западных германиях толчки смахивают на зубопротезные кабинеты, а уборщики на зубных техников, всюду кондиционеры и курительные комнаты, в которых практически можно жить. В бывшей ГДР состояние параш заметно хуже, хотя вони еще нет, но просматривается какая-то общая обветшалость, даже не смотря на давно разрушенную Берлинскую стену. В польских туалетах появляется вонь, градиент которой постоянно возрастает от Одера к Сяну, от германской границы к украинской.

В туалете, который находился уже в Украине, на станции Мостиска Львовской области, вони не было как и во французских туалетах, но не потому что там был кондиционер, а потому что у этой сральни отсутствовала одна стена и полностью крыша – была обеспечена естественная конвекция свежего воздуха. И вот сидя на корточках в этой самой сральне, размышляя о судьбах страны и глядя в звездное июльское небо я, наконец-то, нашел ответ на давно мучавший меня вопрос – я постиг психологию советского человека.

Пусть ты сидишь в грязном туалете, пусть ты рискуешь провалиться в выгребную яму, поскользнувшись на собственном дерьме, пусть вокруг тебя засраные липкие стены и тебе нечем вытереть жопу, но ты не на секунду не забываешь, что являешься гражданином великой страны, ядерный щит которой всегда защитит и тебя и всех подобных тебе, срущих в подобных туалетах на одной шестой части всей земной суши.

И тогда тебя попускает.

П.С. А съездить во Францию стоит, и побыстрее, пока она окончательно не превратилась в филиал Северной Африки.