Навеяло одним креативом – мыслями человека по пути на работу. Типа, еду по остоебавшему пути, рулю автоматом, думаю обо всякой хуйне. Поначалу я ему пажелал больше думать, а потом сам зациклился на теме. Несколько дней подряд мысли крутились в башне, как грязное бельё в машинке, постепенно вызрели в сей высер.

Если «жизнь удалась» (малинавый педжак, отдых на Богамах, или любыи другии атребуты успешнай жызни – непринцыпиальна, нужнае падчиркнуть), то, как правило, не замечаешь возрастного изменения. Ну, может, только когда с друзьями детства встречаясь, или приезжая к родителям регулярно раз в десять лет, понимаешь: что-то изменилось. И это «что-то» не только возраст, наличие морщин, присутствие пивного живота и т.д. Это и восприятие мира, действительности, политики, новостей, окружающих и их поступков. Как близкая мне тема – литература. Оттолкнусь от знакомого всем. От Букваря.

Ну какой же падонак не любит падрачить на прашедшую молодость – с ахуительным удовольствием. И я люблю. Восемнадцать – половозрелые, оптимизмом заряженные, уже успевшие избавицца (и неоднократно) от спермотоксикоза, возбужденные желанием, а некоторые и возможностью творить. Всевозможные КаВээНы, ФАКультетские вечера, капустники. Непрекращающееся шоу молодых талантов. Креатив так и прет. Солженицын – кумир, светоч, Стругацкие рулят, от первой прочитанной «Лав Стори» на глазах слезы, на носу сопли, на конце…ну понятно, короче.

Постепенно выплываем на просторы жизни и до двадцати пяти (как правило, блять, оборот привязался) не можем все успеть: перетрахать, перепробовать, перепить, пере…пере…пере… К двадцати пяти обзаВВодимся семьями. Начинаем фтыкать на прелести бесплатной, доступной, всегдаподбоком женщины. Далее (у каждого по собственному сценарию) дети, ссоры, драки, пьянки, измены и прощения. Творить желание не то, чтобы пропало, но как-то подзатерлось, что ли, в быту. Активный отдых пока предпочтительней сидения за рабочим столом. Да и не писанина дома, когда постоянно кто-то что-то от тебя хочет. К литературе, в общем, отношение не изменилось. Добавились некоторые авторы, типа Бодлер, Кафка.

И вот один из рубежей – тридцатник. Раньше я (он) не относился серьёзно к датам. Сейчас однозначный вывод не сделаю (ем). Чего-то достиг. Хотелось бы большего, да ладно. Много времени отнимает работа, опять же на работе повысили и дольше сидеть надо, а после работы неплохо бы пивка тяпнуть, чуть-чуть, тока штобы время пабыстрее побежало, а домой рано придёшь, а там морока, дети, бытовуха… Как альтернатива, совместить пиво-вечер-коллеги-по-работе. Кастанеда предпочтительнее братье Вайнеров. Самому что-либо писать? Увольте. Прошло время молодое-беззаботное. Чтиво используется как побег от действительности. Упор на развлекаловку (не пиздеть!, тогда так считалось). Веллер, Довлатов, Кунин.

Немного отвлекусь, уважаемые падонки, и саабщу ахуительный сикрет: это не исповедь неудачника, как сейчас заорут нижевысравшиеся товарищи. Это среднестатистический падонак, не добившийся в жизни ни работой, ни творчеством ничего выше среднего. Так, набор житейских удобств, типа, хорошо оплачиваемой работы, машины, квартиры, дачи, относительно большой и относительно дружной семьи (как завернул, Инштейн, ёпта).

Прадалжаем разговор.

А чо, собстна, прадалжать. Дальше – сороковник. Со всеми вытекающими оттуда (для кого-то «отсюда») последствиями: остеохандроз, ревматизм, хроническая лень, посиделки с друзьями не «тематические», а просто с пиздежом «за жисть», а то и просто засосать с тоски пузырёк в одно рыло. Пелотки, которых ты знал – уже шапки-ушанки, молодые – греют писю, а не душу. Начинаешь раздражацца не только на домашних.
Бодлер уже не жжот (видать исписался за двадцать-то лет гы-гы-ыы), а ишо, оказываеццо, есть А. Маринина, которую по-пьяни или по-накурке, можно принять за Агату Кристи. Появляецца желание (ахтунг!) взять с полки старшей дочери Устинову. Кароче до Донцовой осталось каких-нибудь 5-6 лет.

Почему именно литература, спросит пытливый четатель? Да похуй чо брать. Возьми Тхе Беатлес или Павла МцЦартнеу; Ван Гога или Шостаковича, повторю похуй детали, важна точка отсчёта, важно то, что средний класс, средний возраст стремительно оставляет свои позиции для очередной молодой поросли (бабруйских ПТУшнегов, например).
Может где-то я спиздел, может недоглядел, но вы то меня поняли?

З.Ы. (как жы без ЗЫ) если четать было не в падлу – в следущий раз опишу кризис среднева возраста у малиновых педжаков.