-...А если не придут? - Майор Пронин с недоверием глянул на
скромный баллончик кислорода, - Хоть надолго хватит-то?
- Часов на шесть, не ссы, майор. В одиннадцать тебя похороним, в пять
утра по-любому откопаем. Нельзя нам в засаду. Невозможно их
подкараулить, сколько раз пытались, хуй объявятся,блядь!
Эти суки жопой чуют. Платье не жмет?

     Городское кладбище  лихорадило от набегов ночных некрофилов.
Свежие могилы усопших баб нещадно раскапывались, не гнушались даже
старыми девами, так что многие покойницы лишались целки уже посмертно.
Извращенцы раскорячивали мертвых возлюбленных на плитах и скамеечках в
самых причудливых позах, насколько позволяло окоченение, и предавались
разнузданному греху под крики сов и ворон. Утренним посетителям
кладбища являлась сюрреалистичная и жуткая картина ночной вакханалии.
Перемазанные спермой мертвые лица, казалось, таили удовлетворенность
вместо упокоения. Дети ходили гурьбой смотреть на это зрелище,
прогуливая школу.Старушки крестились. Гробовщики заебывались
перезахоронять. В горисполком направили коллективное письмо с
требованием принять исчерпывающие меры.
- Ну, майор, последний макияж, и пора в могилу. Да не боись, все там
будем. - неуместно схохмил полковник.

    Исчерпывающие меры по борьбе с некрофилами были поручены майору
Пронину. А кто еще герой? Его нарядили бабой, платье одолжила
уборщица, а гримировал дежурный Лямочкин. С каким-то даже смакованием
гримировал, недовольно заметил Пронин, может, Лямочкин голубой?
      Похороненную днем раньше, умершую от передоза проститутку
милиционеры, соблюдая конспирацию, виртуозно подменили через боковой
подкоп майором Прониным. Экипировка его была не слишком громоздка -
"макаров", баллон с кислородом, фонарик, и еще эспандер для кистей,
чтоб руки не затекли. На весь отдел только Пронин не страдал
клаустрофобией. На то он и герой. Радиосвязью не обеспечили. "У этих
уродов пеленгатор" - пояснил полковник, - "мы заебались их караулить,
они шерстят весь эфир."

  Пронин остался один. В гробу было тесно, темно и страшно. Он включил
фонарик, но тот скоро перегорел. "Говорила мне мама, учись, сынок, а
то милиционером станешь" - горестно вздохнул майор. Спать не велено.
Время, казалось, встало. "Ну и где эти маньяки?" - подумал Пронин,
затягиваясь кислородом из баллона. Он потискал рукой эспандер. И
все-таки задремал, сжимая ртом кислородную трубку.

        Скрежет открываемой гробовой крышки вернул майора в
реальность. "Ну наконец-то, суки блядь ебаные, щас я вас из
макарыча-то похуярю" - обрадовался Пронин и попытался обхватить
рукоять пистолета. И тут с ужасом понял, что не в силах шевельнуться.
Во время сна он отлежал себе конечности. "Это пиздец, теперь отъебут.
А если закричу, вообще убъют нахуй." Он оказался перед дилеммой, кем
лучше быть, мертвым ментом или живым долбоебом, которого некрофилы
отъебли в сраку прямо в могиле покойной проститутки. Тем временем
впотьмах чьи-то холодные руки задрали ему платье и схватили за жопу.
- Опа, смотри, жопа теплая еще! , - радостно воскликнул хозяин
страстных рук, - еблась небось без перекура, многостаночница блядь, до
сих пор не остыла, сучка. Ой, а это что?...
     Рука нащупала пронинский хуй. Майор от ужаса похолодел, как
эскимо. Разоблачен? Пиздец?!
- Походу, мы отрыли мертвого трансвестита, - заинтересованно сказал
некрофил и посветил фонарем на Пронина,- да он симпатяшка. Ты
когда-нибудь ебал трансвеститов?, - обратился он к напарнику.
- Ты че, охуел? Я что, похож на извращенца?, - обиделся тот. Лежащий
Пронин мысленно перекрестился.
- Ну и зря, надо бы расширить кругозор, освежить душу новыми
ощущениями, - возразил первый копатель.

Майор лежал ни жив ни мертв. На лбу у него выступил холодный пот, руки
и ноги постепенно отходили и начали нестерпимо покалывать.
Продержаться бы еще минут пять, а там и за пушку можно будет
ухватиться. Но пяти минут ему не дали. Все произошло быстрее.
Любознательный жмуроеб расширил- таки свой кругозор за счет
пронинского очка.
- А какая в жопу разница, жмур есть жмур, - разочарованно
констатировал некрофил, застегивая ширинку, - хоть очко узенькое, а
так нихуя особенного...А ты не буде... - он не закончил фразу. Не
успел. Майор Пронин пришел в кондицию.

     Награждал Пронина сам генерал. И по телевизору показали, и в
газетах написали про находчивость и героизм органов. Некрофилы при
оказании сопротивления были застрелены бравым майором прямо на месте
преступления. Любимый город мог спать спокойно. Пронин просверлил в
кителечке новые дырочки. "Один раз не пидарас", - утешался он про
себя. Но на душе у него, друзья, лежал осадок.