«Шрамирование? Пирсинг? Тату?» – Что ещё присуцтвует в вашем никому не нужном организме?» - В последнее время очень часто встречаются такие вопросы во всяческих анкетах, опросниках и прочих-разных атрибутах современной тин-субкультуры.

Какого хуя я в фтыкаю в эти ресурсы и глянцы? Да для таво, блять, чтобы быть образованным и эрудированным, нах и не посрамиццо в присуцтвии какотливых нимфетак. За каким хуем они мне уперлись? Да за таким, что в молодое тело тыцкать половохуем гораздо эфимерней, чем добавлять в ладони мозоли, читая россказы ТЖБ.

«Да я ебал такие темы, ахтунг!», - по идее может сказать каждый падонок, мало-мальски придерживающийся классических стандартов, норм и правил поведения в современном промудоблядском метросексуальном обществе. И будет прав в принципе… Но! (Дальше по тексту лично мое мнение ИМХО и ниибёт!)

Беспесды вместе взятые вышеперечисленные девайсы в одном среднестатистическом тщедушном человеческом организме псевдомужского пола и в самом деле могут смахивать на прямое отношение к содомиии. Некоторые, правда, называют это хард-кором, но опять ИМХО, это – ахтунг: проколотые сиськи, павлины и драконы на плечах, подбритые брови… Да ф песду, какой это нахуй хард-кор! Неприкрытая педерастия!

Хотя, если копнуть глубже, взятые по отдельности эти проявления боди-арта  могут, наоборот, сказать о присутствии чисто мужского либидо у носителя.

Например, я проколол ухо, когда хуйово играл тяжолый рок во Дворце культуры железнодорожников. В то время это было эпатэ с социальным подоплеком. Было круто, латунные серьги, браслеты-кастаньеты…  Песды получал периодически. Периодов было два – менты и гопота. Пох, с мужским упорством снова шел под кувалды. Закалился. Чувствовал себя мущиной с большими мохнатыми яйтсами (слехка побитыми). Но серьги не вынимал. Эх, максимализьм! (Ща уже заросло, а хуле, питнаццать лет прошло).

Шрамы испещряют мое желеобразное тело с трех лет. Первый – классика готики: совецкий трехколесный велик со смещенным центром тяжести, с которым в то время начинающий падонок расставался только зимой и ночью, невзначай напоролся на ржавую оградку польско-еврейского погоста… Далее по жизни плеяда отметин.  Последний – в лучших традициях гэнгста-рэпа: рукоятью шпалера в висок. Бровь в пополам. Как у Сиргея Аморалова гыгыгыы. За то, натурально. Похож на Гоэмплена.

Маё единцтвенное тату – это ваще песдец история. Служил Родине и, по совместительству, испещрял однополчан куполами, патронами и прочими синими гломурами. Примечательно, что тарифы были демократичны до охуения: простая наколка – 0,5 вотки, сложная – литр. Простая могла быть натписью «мама - я скора дома», сложная – многочешуйчатым песдокрылом в полспины. Пох. Тарифная сетка не менялась. Так вот, единожды наколов какому то бобруйчанину на плече орла с упаковки кофе три-в-одном «голден игл» и получив флэк разбавленного спирта, я, накатив шкалик, призадумалсо: а чем бы мне порадовать потомкоф? Додумалсо! Все будет выглядеть так: умирает солидный дет, ево окостенелое тело обмывают бапки-повитухи, доходят до омовения полового хуя, а там… Бугага! Кароче, я по пьяни нахуйярил себе на стволе члена кельтские узоры - пусть ходят легенды в массах… Пересморел свои позиции я с утра, когда пошол посикать: писюн был лиловый и мочицца не хотел. Узоры стирацца не хотели то же. И так две недели. До сих пор живу и удивляю особо упорных какоток подкожной тушью.

Кстати, эта хуйня очень пригодилась в повседневной холостяцкой жызни: телки же дуры, одна увидит член татуированный, расскажет другой. Той то же охота посмотреть – идет на контакт. И т.д. В геометрической прогрессии.

Чо сказать я этим высером хотел? Да нихуя. Ебитесь в рот!(с).