"Просыпаемся ... Уколы ..." - утреннюю тишину прорезает противный голос медсестры. С трудом разлепляю глаза. Я никак не могу привыкнуть вставать в семь утра. В больнице очень тяжело засыпать, но еще сложнее просыпаться ...

Ночью привезли новенького. Он долго орал, пока ему не вкололи успокоительное. В два часа наконец удалось задремать. Впрочем ненадолго. Часов в пять начал бредить дед на соседней койке. Ему под семьдесят. Дед плохо соображает ... То ли от старости, то ли от боли ... Сегодня он попытался съебацца домой. Это довольно тяжело сделать с просверленной ногой, через которую продета привязанная к кровати металлическая спица ... Дед ударился головой об пол и истошно заорал на всю палату.

Не самые приятные ощущения, наверное, если со всей силы тянуть спицу, насквозь проходящую через кость. Он орал минут двадцать ... При всем желании помочь ему никто не мог, так как из десяти человек, кое как передвигаться с костылями мог только я. Поднять же его у меня все равно бы не вышло. Наконец появилась заспанная медсестра. Она позвала санитаров и им удалось вернуть деда на место. Пришлось привязать его ноги и руки к кровати, чтобы не дергался.

Вся эта херня длилась минут сорок. В итоге заснуть получилось часов в шесть. А через час эти ебаные уколы. С трудом подставляю правую ногу, от постоянных уколов, она уже не чувствует боли.

Медсестра уходит. Есть еще час, пока не начнут развозить завтрак. Ворочаюсь некоторое время. Наконец две жирные тетки ввозят на каталке дымящееся ведро и начинают разливать жидкое гавно по тарелкам. Чтобы не наблюдать, как его будут есть я ковыляю к сортиру.

По пути прохожу нового больного. Ему совсем худо. Все руки забинтованы. Его привязали к постели. И ноги и руки. Потом я узнал, что он порезал себе вены и ночью пытался повторить еще раз, пришлось связать.

Он тихо стонет и просит закурить. Вставляю приму ему в зубы и поджигаю. Интересно как он будет курить, когда руки связаны?

Я вернулся из толчка почти вовремя. Бычок только начал обжигать его губы. Затушил окурок и отряхнул лицо от пепла ...

На следующий день, когда его уже заберут в дурку, мы узнаем, что несколько недель назад мужик въехал на своем запорожце в какую-то крутую тачку и его поставили на бабло. Что после этого он несколько раз резал себе вены. В больнице к таким вещам относишься как - то спокойней, чем в обычной жизни.

Несколько дней назад видел в приемном покое как умирал пацан, который упал с моста на высоковольтные провода. Обгорелое, окровавленное, поломанное тело. Он тихо стонал на носилках, накрытый простыней. Врачи не могли уже ничего сделать, когда его привезли. Он умер через полчаса. В нашей больнице каждый день кто - то умирает.

Минут через десять, когда все доедают, палата начинает наполняться привычным кумаром. Смесь махорки, беломора и примы. К этому примешиваются еще пары самогона, имеющегося почти у всех. Когда все закуривают, можно нормально дышать, потому что вдыхать запахи ссанья и дерьма просто невыносимо. На все наше крыло только одна дежурная медсестра и она не успевает выносить отходы. Хорошо если это делают родственники, навещающие больных. К сожалению в нашей палате приходят только к троим.

В первые несколько дней не мог привыкнуть к больничной атмосфере. Десять человек в одной палате. Тараканы ползают даже под одеялом. Курят прямо в койках. Часов с четырех, когда заканчиваются лечебные процедуры, все начинают потихоньку напиваться. На ногах я и еще один парнишка. Мы с ним по очереди бегаем в соседний дом за самогоном.

Больше половины, лежащих в нашей палате, после аварии. С утра к ним приходят менты составлять протоколы и брать показания. После ментов к некоторым приходят друзья и они вместе обсуждают, как именно будут вытрясать бабло с нарушителя. С монтировкой идти, или так побазарить ...


В общей сложности я провалялся там полтора месяца. Мне было шестнадцать лет. Потом доводилось иногда попадать в больницы, но было уже не то. Чисто, скучно, однообразно. Лежишь с каким - нибудь хуем вдвоем в палате, даже поговорить не о чем ... Не то, что тогда.