Не знаю кого как, но меня в первые дни отпуска всегда начинает мучить бессонница. Желание наверстать упущенные за прошедший год часы сна выливаются в сонные дни и бессонные ночи.
       Ночью, когда сидишь на кухне, невольно вслушиваясь в сюрреалистические звуки за окном, вечно там кого-то толи ебут, толи убивают, в голову приходят воспоминания и странные мысли.

       Свет проезжающей за окном машины осветил мою руку. На ней шрам, один из первых шрамов, оставленных не детскими шалостями, а самой жизнью. Это было лет ..ннадцать назад, тогда я влюбился в первый раз. Даа-а, так как тогда - наверное и в последний, по крайней мере хочется надеяться. Мою душу тогда полностью сожгла страсть, даже сейчас отголоски былой боли возвращаются чувством смутной тоски где-то в районе солнечного сплетения. Славная была девушка, м-да, с этаким знаете, огоньком в глазах. Блеск глаз сводил меня с ума, я засыпал и просыпался с мыслями о ней. А как хорошо было с ней в постели, правда, всего один раз, да я и не кончил тогда, натерев мозоли на объединенных гениталиях в течение сорока минут, гыы, смешно сейчас вспомнить, часы помню снял, и положил на подушку, ебу её значит, а сам на часы поглядываю. Хронометраж, бля, ёбли на длинную дистанцию.
       А еще я помню, как он плакала мне в жилетку этим же вечером, говоря, как тяжело ей далась измена жениху, какой это удар для её ранимой души.  А еще вспоминается, как она – став моей напарницей по пионервожатству (практика у нас была в детском лагере, после второго курса) – поздно вечером тайком уходила из корпуса погулять и возвращалась часа через три, а я как последний долбоёб, курил на крыльце одну сигарету от другой, дожидаясь её возвращения. Помню, как волком выл, заперевшись в отдельно стоящем домике, обожравшись сорокапятиградусной мятной рвотно-блевотной настойки, как резал тыльную сторону кисти тупым ножом, пытаясь погасить свои чувства. Всё таки первую любовь лучше пережить в выпускных классах, по детству все переносится проще, зато сейчас есть как говорится, что вспомнить, ночью на кухне все кажется смешным и далеким. Вот только шрам на руке… «Тонкий шрам на любимой попе», бугагааа.

       А еще я до сих пор помню блеск её глаз, отражение бушующих в организме гормонов, блеск адресованный лично мне. А потом тот же блеск, но уже предназначенный другому.

       На кухне висят часы, жена специально попросила себе в подарок часы, которые не тикают. Подарок действительно не тикает, часы отмеряют секунды так, будто на стене перебирают лапками сотни тараканов. Сколько всего было за эти годы, на руках и душе оставались шрамы, какие-то глубже, какие-то зажили не оставив ничего. Правда из опыта первой любви я вынес умение видеть в женских глазах тот самый блеск, свет в глубине карих, голубых, зеленых глаз, сияние пробивающееся даже сквозь темные очки – свет желания. Снова этот блеск я встретил через год, моя последняя, продолжающаяся до сих пор, любовь. Впрочем, я искал и находил этот блеск, не только в глазах жены, он согревал мне душу, кстати обыденный половой контакт совсем не обязателен, мне хватало просто осознания самого факта, просто сияния на дне глаз. Иногда я подолгу не встречал этот блеск, особенно холодными сибирскими зимами, когда лед на ресницах мешает разглядеть даже собственную тень.

       Часы на стене отмеряют прожитое время, перебирая нити своими кривыми паучьими лапками-стрелками. Звук этого странного ткацкого станка, вызывает все новые и новые воспоминания. Когда-то мне хватало трех стопок водки, чтобы уснуть и проснуться только утром, с чувством дикой головной боли и тошноты, теперь мне не хватает чекушки 0,7 и трех дней. А проблеваться на утро я не могу даже если засуну себе в горло руку по тот самый шрам. Как-то незаметно отросло брюхо, какие-то залысины, блядь, появляться стали, волосы седые, причем почему-то на лобке, гыыы. Но раньше я, всегда возвращаясь домой, видел то самое сияние в глазах своей жены, оно грело мне душу. Блеск с годами померк, и превратился в далекий манящий огонек, знаете – как заблудившись в лесу, в каждой искре на небе мерещатся огни домов. Вроде иногда, в последнее время, блеск становится поярче. Вот только мне ли он адресован? А если не мне, куда мне теперь возвращаться? А может не уходить никуда? А стоит ли оставаться здесь?

       Ебучая бессонница, ебучие часы со своим ебучим шелестом, сраные вопли в ночном дворе, ебанные шрамы, рефлексия, блядь поганая, хуйня какая-то в голову приходит, блядь. Какого хуя я не сплю? А? Почему? Зачем мне всё это лезет в мозг?

       Хотя выход есть. Есть такое место в моей ночи, где всегда светло. Про что это я? Дык про холодильник!

       Не выпить ли мне
       Открыв свой холодильник (с)
       Стаканчик сока?