Давным давно, в Южном Лаосе , неподалеку от притока  Меконга, на берегу заросшего бамбуком лесного озера, куда не ступает нога сборщика налогов,  жили  в полуразвалившейся хижине - юный Хуйваньпань и его учитель Пиздючинь .

Хуйваньпань целыми днями прилежно копал огород, растил картошку с бататом на 9 сотках и зелени немножко около хижины, так , что бы в суп было что кинуть, а вечерами, сидя на берегу реки с удочкой, слушал наставления старого Пиздючиня и готовился к сдаче экзамена по буддизму хинаянмы. Так, в трудах и заботах,  пролетал у них год за годом и ничто не менялось, лишь по кривизне избушке можно было судить о прошедшем времени. Пиздючинь  с течением времени все дряхлел и дряхлел и уже подумывал о том не ушивать ли ему единственную белую рубашку которую он приготовил к светлому часу, а   Хуйваньпань от размеренного образа жизни и здорового питания совсем возмужал и превратился в высокого статного юношу с румянцев во всю лаосскую щеку и юношескими ночными пачканиями простыни.

Однажды решил поделится Хуйваньпань с учителем своими тревогами . «Хочу – мочи нет , а сам не знаю чего» - посетовал он мудрому Пиздючиню, в ответ на что тот крепко задумался и пробормотав что то себе под нос,  ушол в чулан, советоваться с первоисточниками. Рассвет застал его за перелистыванием пыльных толмудов и пожелтевших от времени газетных подшивок. Наконец, через три дня, которые он просидел в чулане, лишь периодически прихлебывая из своей таинственной тыквенной фляжки, Пиздючинь выскочил на улицу с радостным криком «Нашол !» и надышавшись свежего воздуха упал без чувств на свежепрополотую грядку.
Вечером состоялся обряд инициации. Пиздючинь помолился на луну, проделал ряд размашистых жестов, что то кидая в воздух, поклонился лесному озеру и обратился к застывшему с открытым ртом ученику : «Слушай меня Хуйваньпань и слушай сынок внимательно, потому что именно в эту ночь ты станешь мужчиной и научишься избавляться от своей непреходящей тоски и непонятных желаний, уж конечно не казачьими песнями, но более действенно. Ровно в полночь ты встанешь на берегу озера и дважды хлопнешь в ладоши…» . Вслед за тем советы мудрого учителя прервались и он  свободно раскинувшись на лавке могуче захрапел изнуренный ночными чтениями.

Ровно в полночь любознательный и изнывающий от непонятного жара Хуйваньпань уже стоял на берегу и делал как велено. Ничего не случалось… обряд пришлось повторить еще раз 10 и наконец откуда то из кустов к нему подплыло, отчаянно зевая, сияющее лунным светом, отражение сексапильной зеленоглазой блондинки в  одной тюлевой накидке не закрывающей ей и бедер. «Тебе чего, Молодой ?»- игриво поинтересовалась она. «Мне бы это…я не знаю» произнес вконец растерявшийся Хуйваньпань. «Ну тогда вся понятно… ну-ка, наклонись ко мне поближе, я тебе объясню». Молодой, подающий надежды, буддист приник ушком к водной глади и  еще часа 2-а пролетавшие мимо ночные птицы и скользящие по кустам ужи могли видеть как он то краснея то бледнее судорожно покряхтывая внимательно слушал чаровницу. Наконец, перешли к практике.
Оба отплыли где помельче и в наступившей кромешной тьме слышны были только их голоса. «Прямо на меня ложись говорю, глупышка… Да да, ровней только, черт да не так же, давай еще раз.. Ага, теперь двигайся, ну…. Ну … ну…ну..а.у.аауаау..аааааааа..ааа.а аахх». Поначалу Хуйваньпань практически ничего не чувствовал, но затем его член как нельзя вовремя запутался в водорослях и его периодичные движения вкупе с жадными взглядами на полуобнаженное отражение девицы приносили уже заметный результат….

Ту ночь он провел в озере до утра и к уже к обеду выяснилось что несмотря на могучий организм переохлаждение не могло на нем не сказаться и Хуйваньпань простудился. Целую неделю он пролежал дома, с грелкой из сушеного арбуза на спине и обильно потея бредил. Слушая содержание его бессвязных речей старый Пиздючинь только улыбался. Тихую гладь озера в эту неделю ни ночью ни днем никто не тревожил…
Юноша избавился наконец от своих проблем и жизнерадостная улыбка не покидала отныне его лицо, днем он по прежнему работал в огороде напевая   шлягеры  модные при имперском дворе, а ночью.. Бесконечно милостива природа в проявлениях своих и ко  всему человек может привыкнуть, наш молодец закалился,  стал меньше спать и   вместо того, случайного клубка водорослей его изворотливая изобретательность надоумила сгребать под ложем любви горки золотистого песка, в которой было приятно тыкаться держа в объятиях любимую … однако ж и здесь природа пыталась ставить свои припоны и глядя в один из прекрасных летних деньков на свой исцарапанный  конец Хуйваньпань было затревожился, пока    учитель опять не помог ему шепнув на ухо о сверхтонких презервативах из стеблей молодого бамбука.
Много было было у молодой пары ссор, скандалов и неурядиц, так у кого ж этого не было ? Боясь утомить фтыкателя не буду так же подробно описывать дальнейшие эксперементы неутомимого молодого мужа как то : ебля в молоке, в пиве, в здоровой теплой луже на заднем дворе дома- у сеновала. Замечу только что осенне зимний период красавица невеста пережила в детской ванне около печки , радуя своими меткими замечаниями, неподдельным чувством юмора и диктовкой домашних рецептов дежурному по кухне, не только счастливого Хуйваньпаня но и его старика учителя.
«А мораль ?» спросит пытливый фтыкатель…. Что тут ответить… нам бы такую бабу…..