Как-то жизнь не удалась, вроде и жена умница, и сын не дураком растет, а все как-то не в струю, жизнь проходит бездарно, что ли, даже не проходит, а протекает мимо.
Михаил не мог спать, сколько себя помнил – никогда не удавалось поспать больше трех, максимум четырех часов. Проснувшись ночью, он шел на кухню, наливал чайку и читал, но это зимой, а летом он доставал из кладовки спиннинг, собирал незатейливый рюкзачок, шел в гараж, заводил мотоцикл и ехал подальше, в тайгу, поудить рыбку, успокоить нервы. Вот и сегодня, проснувшись около двух от настырного жужжания комара, он, улыбаясь, в предвкушении клева, стал одеваться.
Жена, привыкшая к ночным вылазкам мужа, не проснулась.

- Рвану куда-нибудь подальше, - думал Михаил.
Мотоциклист пропылил по центру спящего поселка и выехал на легендарную колымскую трассу. Пролетев с полсотни километров, он свернул в один из многочисленных поворотов и поехал, спугивая заспанных воробьев, по заросшей травой просеке, к речке, где остановился, спрятал в кусты мотоцикл.

Пройдя пару километров пешком вверх по течению, посреди бурелома он узнал место - где был его тайник, достал из него резиновую лодку, накачал и погреб на противоположную сторону реки. Течение снесло его далеко вниз, но так и было задумано, в итоге он оказался в нужном месте - в тихой заводи, на одном из многочисленных островков, собрав немного валежника и разведя костер, он набросал поверх него зеленой травы и свежих ивовых веток, что бы окурить ненасытное комарье, достал удочку, наживку, и, усевшись на подходящий валун, предался любимому занятью.
- Да, хорошо, хоть ничего и не поймаю, а все равно хорошо, домой можно особо не торопиться, впереди все выходные, - думал Михаил, когда его внимание привлек шум лодочного мотора. Против течения, надрываясь мотором, шла лодка, достав из рюкзака бинокль, Михаил стал рассматривать плывущих.
Видимо, заметив на островке дым, лодка повернула в его сторону.
Причалив, из нее вышли два человека, о чем-то между собой пошушукавшись они направились к Михаилу. Один был явно старше, с седыми волосами, второй – худой, с короткими кривыми ногами, беззубо улыбаясь, сказал:
- Привет рыбакам-спортсменам.
- Здрасьте.
- Как улов?
- Да пока тихо.
- Ну, это с непривычки, дай-ка покажу, как удить надо, - выхватив из рук Михаила спиннинг, худой поломал его об колено.
- Э, ребята, вы че творите, тайга большая, неужто по-хорошему не разойдемся?
- Че ты, мент, очко мажешь, или прикормили слабо, че вы всё пасете, зачем засады лепите?
- Мужики, вы что-то попутали, какой я мент, какая засада?
- Не гунди, где рация?
- Да нет у меня никакой рации.
- Ну как знаешь, тада пока, - худой сделал вид, что собирается уходить, развернувшись, схватил камень, и подбежав к Михаилу, ударил его в висок.
Погрузив тело в лодку, они отчалили, завелся мотор и лодка еще более натужно, медленно поползла вверх по течению.

Очнулся Михаил от жуткой головной боли, все тело ныло и чесалось от комариных укусов, очень хотелось пить. Осмотревшись, он обнаружил, что находится в яме, на шее
собачья цепь, уходящая куда то вверх.
«Сколько я уже здесь, зачем я им?»
Михаил попытался встать, но, не удержавшись на ногах, упал, разбив колени о камни.
Тем временем, уставшие за день хищники сидели у костра и чефирили.
- О, слыхал, очухался… засланный рыбачек, – оглянувшись, сплюнул худой. - Гош, на кой он нам сдался, надо было в реку скинуть и поминай как звали, а мож он и не мент.
- С чего бы он тогда нас высматривал, ждал ведь… по-любому страховка не помешает, мало ли, облава какая, а может мы его Руслану толкнем, ладно давай спать, поздно уже, утром гостей встречать.
С утра, умывшись и поскоблив рожи, напарники засобирались на встречу.
- Эй, есть кто живой, попить дайте, - подал голос Михаил.
- Че ты там, сука, скулишь? - подойдя к краю ямы спросил худой.
- Мужики, может отпустите, зачем я вам, клянусь, не мент я.
- Может и не мент, а законы таежные соблюдать обязан, чему вас только в школе учат,
вот послушай умного человека, все ж просто, увидел, или почуял что, опусти рыло и иди своей дорогой, не хуй пялиться, не твое собачье дело, зачем мы и куда, усек?
- Усек.
- Ни хуя ты не усек, вот отпустим мы тебя, а ты сразу в мусарню с депешей - нас возьмут, а знаешь, какие сроки за незаконную добычу нынче, вот, не знаешь, так я тебя просвещу – пятнадцать лет - мне оно и в хуй не уперлось, а дядя Гоша и до этапа не доживет – сердце у него слабое, так что сиди, не рыпайся, сбежать даже и не думай, мы не надолго, а поймаем -хуже будет… теперь усек?
- Да… попить-то дашь?
- Вернемся - дам, а пока, сиди… обдумывай.
Худой догнал ушедшего вперед Гошу, они начали взбираться на заросший мхом подсопник. Засев в укромном месте между двух останцов, взяв бинокль Михаила, худой
внимательно следил за трассой, пока не показался черный восьмидесятый Крузак, едущий со стороны Сусумана, джип остановился на обочине, из него вышли двое людей и направились в направлении их делянки.
- Слышь, Гош, прибыли наши горцы.
- Сколько их там?
- Двое, Руслан и водитель... как всегда.
- Угу, ну тада пошли, сдадим металл.
Просунув руку в разлом на останце, худой извлек из него мешок, хищнари начали спешно спускаться вниз. - Эгей, Руслан, мы здесь, как добрались?
Руслан, невысокий, ингуш, одетый в дорогой костюм и довольно нелепо выглядящий в нем, посреди тайги, полуобернулся и поинтересовался.
- Ну, что Гоша, как успехи?
- Наскребли малеха, поди не промприбором моем, - протягивая мешок пожаловался седой.
- Сколько здесь?
- Не знаю… килограмма два.
- Почему не взвесили?
- Да у нас и весов-то нет.
- Жадный ты, Гоша, на водку не жалко, а на весы зажал, ну тебе же хуже, рассчитаемся
тогда в следующий раз.
- Руслан, ты хоть авансик какой подкинь, я тебе тут подарочек припас.
- Гоша, я не люблю сюрпризы, ладно показуй, что там у тебя.
Седой провел его к яме, где обитался Михаил.
- И что я по-твоему должен с ним делать?
- Тебе виднее… выкуп попроси.
- Эй, слушай, у тебя мама, папа богатый есть, деньги дадут? – крикнул Михаилу Руслан.
- Родители померли давно, жена только и сын, денег нет.
- Жена пусть займет.
- Сейчас никто не даёт в долг.
- Слушай, Гоша, я не буду из-за этого шакала суетиться, ну что мы с него иметь будем,
шелуху? Мой тебе совет - закопай его здесь и не суети больше меня по пустякам.
- Ну, как знаешь, может чайку?
- Нет - стахановцы, спасибо, нам еще в пару мест наведаться надо.
- А насчет денег?
- Сказал же, в следующий раз.
- Ладно, перебьемся… увидимся.
- Нам пора, пойдем, Салах, - покупатели двинулись в направлении трассы.
- Вот ведь ингушские морды, жадные как черти, а ты че, вылупился, иди чифиря забацай, -
крикнул седой напарнику, - а я пока с нашей кавказкой пленницей разберусь.
Взяв топор, седой направился к яме.
- Ну что, рыбак, пора прощаться, давай-ка, вылазь.
Потянув за цепь, он помог Михаилу выбраться, когда пленник оказался снаружи, седой обухом ударил его по затылку. Перевернув потерявшего сознание Михаила вверх лицом и что-то напевая под нос, он отрубил ему ступни и кисти рук.
- Так, это в одну кучку… может подождать, пока очухается - вот удивится, да ладно че зазря мучить, - бурча под нос, «пожалел» Михаила седой, затем поднял топор, протяжно выдохнул и отрубил голову.

Проехав несколько километров по трассе, Руслан приказал водителю остановиться,
еще о чем-то напряженно подумав, он принял решение:
- Разворачивай, Салах, едем обратно, там все обьясню.
Вернувшись и выйдя из джипа, Руслан закурил и начал рассуждать: - Жадные они стали, из-за копеек хищнота давится, нельзя так, ты вот что, вернись и успокой зверей, иначе себя спалят и нас.
Салах одобрительно кивнул, открыл багажник, из под коврика достал обрез, и пошел обратно в лес.