«Человек – бля беспесды сам творец своей судьбы» - так сказано одним умным падонком. Но, как ни крути, а человек есть творение матушки природы и зависит от неё всецело. Кто несогласен, пусть послушает мой рассказ, а потом с чистой совесть идёт нахуй.

Случилась это весной 2002 года. Мне было 18 лет. Началось всё с того, что я поехал гулять Пасху к себе в Вербовку. Один день Пасхи в Вербовке равносилен неделе запоя. Да хуле говорить – так дела обстоят в любом селе. Само собой, я не был. Но главная фишка Пасхи, как известно, конец поста – еды жри не хочу. Хавки было много и я её, как ни странно, жрал. Но, если ты, подонок, думаешь, что я намерен полчаса песдеть про то, как песдато хавть на Пасху, так нахуй ты иди сразу. Не думаешь? Ну, так и не перебивай тогда автора.
Вернувшись в свой родной город, я сел за комп и полез качать что-то. И только я присел, как звонит мне тут одна тёлка: старая знакомая, мы с ней 5 лет в музыкалке на баянах прорыпали. Причём тёлка нормальная, что даже подругой назвать можно, а, пообщавшись с ней, понимаешь, что ей и до почётного звания «дефка весьма не беды» недалеко. Позвонила и назначила встречу. Ну, я долго не отпирался, так как мозг хотел, а хуй неистово требовал. Я решил одеться, как истинный падонак: пиджак, брюки и т.п.

Встретились мы на Валу – эдакое историческое местечко у нас в городе, где стоит дохуя церквей XII-XVIII веков. По сей день не знаю, хуле там постоянно люди так любят нажираться в гавно. Тем более мне не понятно, какого хуя там делать влюблённым парочкам. Но несмотря на это, как ходили они туда, так и ходят до сих пор. И я тоже эту девку туда повёл.
Мы ходили возле пушек и вспоминали былые времена, базарили про музон Прокофьева, Баха и Моцарта. Музон - это конечно хорошо, но мне постоянно хотелась уебеницца с ней где-нибудь. Стандартный подход «Который час? Ого, уже ж ебстись пора!» не прокатывал, поскольку, повторюсь, тёлка была нормальная, может даже девственница. Гы, бля! При мысли о девственнице у меня вставал!
Когда мы перешли к обсуждению симфоний Гайдна, я почувствовал, что пасхальные яства (точнее, их комбинация) дают о себе знать. У тебя тоже такое было и не раз, я уверен: нажрался всякой хуйни, молока да огурцов, а патом желудок объявляет контрнаступление. Вобщем заебись, пока на месте стоишь. А тут ещё, западло: подруга решила пройтись. Ну, думаю, я мужик, свой опальный организм смогу проконтролировать. Но, проходя мимо очередного собора, я понял, что дальше идти нет смысла. Т.е. смысл, может, и был, но затея эта с каждым шагом мне казалась опасней: говно равлось из жопы, не обращая внимание на строгий мой запрет. Я замедлил шаг. Подруга этого к счастью не заметила. Но через шагов пять я понял, что замедление ходьбы не помогает нихуя: или беседуй стоя или обсирайся на ходу. Дилема я ебу. Я остановился и крепко сжал ягодицы. Подруга моей шутки не поняла:
- Андрей, что случилось?
Я понял, что тут надо как-то выкручиваться, и взялся руками за виски:
- Голова кружиться. У меня сердце больное, а я сегодня таблетки не пил, - боясь вызвать опасные колебания кишечника, прошептал я. Я стоял и обрабатывал остатками серого вещества ту хуйню, которую только что сморозил. – У тебя нет чего-нибудь от головы?
- Нет…
Она подошла ко мне и начала меня по-бабски жалеть: обнимать и гладить. Я сообразил, что, если начну срать во время этого процесса, романтика умрёт не родившись. - Не трогай меня! – заорал я от бессилия.
- Да что мне уже обнять тебя нельзя? – обиделась она.
- Можно! Но не сейчас.
Поняв, что отмазка не действует, я решил съёбываться по дальше от цивилизованных масс.
- Я, наверно, поеду домой. Мне совсем херово.

Подруга меня отпускать не хотела. Это было видно по её расстроенному виду. Поди, тоже давно не еблась. Тут моя задница начала подавать сигналы. Ебать, нихуя не SOS, а сортирные вонючие сигналы. Именно те сигналы, которыми грешат наши задницы. Я думал, что сейчас ёбу дамся. До сих пор не знаю, слышала она это или нет. Но в любом случае она вела себя умнее, чем я:
- Может тебе отойти куда надо?
- Да!!! – как ошпаренный крикнул я, и принял высокий старт.
Сказав ей, чтобы оставалась ждать меня на том же месте, я медленно начал передвигать свои ноги. Потом быстрее. Поняв, что говноизвергающие схватки временно исчезли, к параше возле Екатерининской церкви я уже добрался бегом кенийского стайера.
Кто хоть раз был в этой параше, меня поймёт. А кто не был, тот может считать, что у него в жизни были сплошь параши класса люкс. Если закрыть глаза на то, что там дышать нормальному падонку нечем, то можно сказать, что сцать там ещё можно. Но вот срать… Проблема в том, что в сральном отделе нет освещения и там всякие мудаки срут, где им покажется удобнее. А понятия об удобствах у них самые низменные. Короче, куда не ступи – по-любому напорешься на мину.

Давя начищенными до блеска туфлями гавно, я вошёл в сральный отдел. Да какой нахуй отдел - царство Фикаллоида. Но в тот момент я об этом не думал. Я СРАЛ! Громко и самозабвенно. Меня не волновало ни то, что меня ждёт подруга, нихуёво озадаченная моим странным поведением, не то, что у меня не было никакого подтирочного материала. Когда же всё было завершено, я решил, что будет лучше, если я всё-таки чем-нибудь подотрусь. Поскольку я точно не знал, остались ли мои трули невредимы после пробежки, ими я и подтёр свой волосатый зад. Успокаивая себя, что без трулей даже ходить удобнее, я помчался обратно к подруге. По дороге я принюхивался к себе, пытаясь уловить предательский запах парашного дерьма. Запах моему носу казался явно  несладким, но я внушал себе, что я просто ещё недалеко от параши отошёл.
Полный таких дум я пришёл к месту, где меня ждала подруга. Я ещё, кажется, какого-то лимонада по дороге ей купил, чтобы она пила его, и не нюхала меня. Весь рассказ не был бы таким нихуёво романтичным, если бы не я ей не предложил загулять. Романтика изрядно отдавала говнецом, но она согласилась, и я счастливый, попёрся с ней через рощу к пляжу. Дальше по пляжу вышли на дорогу к горсаду. Всю дорогу я ей рассказывал, как я уже было забыл о своей страшной болезни мозга, как она снова дала о себе знать. Ибана Ульана – в такие моменты я себя чувствую сценаристом бразильских сериалов. Кстати «Ибана Ульана» - довольно нехуёвое название для такого шедевра кинематографа.

В горсаду мы полюбовались чешским цирком (один хуй денег на атракционы не было – зато на «полюбоваться» бабла было дохуя).
Тут я понял, что вторая волна уже здесь. Я высадился, но решил, что хуже, чем на Валу, уже не будет. Нет, нихуя я не Нострадамус.
Я снова начал замедлять шаг и придумывать более правдоподобный сценарий отмазки. Девка то ли испуганно, то ли иронично спросила:
- Что, опять?
- Д-да... – промямлил я.
Мы постояли немного, пока меня не отпустило. Понятное дело, что не просто так стояли. Лизались. Ты когда-нибудь лизался с подругой в страшном ожидании очередного финта от своего дупла? Нет? Ну, тогда я круче тебя!

Подруга жила в противоположном конце города, и я считал долгом подонка посадить её на троллейбус. На остановке я хватался за голову каждые две минуты. Некоторые потенциальные пассажиры, стоявшие рядом наверно думали, что я то ли обкуреный то ли просто ебанутый. Подруга уговаривала меня идти домой, но я отказывался. Я конечно боялся усраться, но кидать её одну не хотел. Я готов был обосраться перед всей остановкой, лишь бы только меня моя новоиспечённая тёлка не спалила.
Короче, я в итоге не выдержал и кинул её ждать троллейбус одну, а сам попесдовал через ДЕПО к себе домой. Песдовал тяжело, но полный оптимизма. Шагов за 200 до дома я понял, что оптимизм мой имеет под собой очень зыбкую почву. Я остановился. Гавно отошло и я попесдовал далее. Песдовал не так долго - пришлось стать снова. «Бля, что за херня!?» - думал я. – «Неужели такое бывает?» Жопа явно намекала, что бывает. Я стоял и постепенно разочаровывался в силе своих ягодиц. Я знал, что, хоть до моей квартиры с парашей осталось заветных метров 100, до дома я не дойду. Ещё была надежда удержать кал, стоя на месте, но с каждой секунды она таяла.

Я стоял на дороге, мимо проходили недоумевающие люди. Я их провожал ненавидящим взглядом. Я ненавидел себя, точнее эту ебаную маму-природу и её пасхальное западло. Вечерело…
Я психанул: да ёбаныврот, мать его ёб! Сделав глубокий вдох, я широко шагнул вперёд.
БЛИААААААААТЬ!
По ногам противно потекла мерзкая жидкость. Да, именно жидкость, ебать её в рот! Мир песдец как несовершенен. Жидкость обтекала ноги, отчего они сильно щемели. Я песдовал широким шагом и презирал свою дерьмовую сущность, дерьмовую наружность, дерьмовый вечер и это дерьмовое приключение.
Так я дошёл до своего дома. У моего подъезда сидело дохера бабок. Чуть не послал их нахуй вместо стандартного «Воистину воскрес». Я постарался как можно быстрее пройти мимо них. Открыл дверь и, не разуваясь, поскакал в ванну. Там я скинул брюки, которые неприлично вывернулись наизнанку. Я омывал ноги и не знал, плакать или смеяться. Я смотрел на свои яйца и думал о том, что они раскрашены под стать прошедшему празднику.