Утреннее солнце сверкнуло на золотом полумесяце Спасской башни. Муэдзин на ее вершине первым в Москве затянул молитву.
«Алла-а-а-а!»
Испуганные голуби вспорхнули с кирпичных зубцов кремлевской стены. Все мечети в столице Великой Исламской Империи, одна за другой, подхватили пение. В центре булыжной площади, мерно взмахивая кривыми саблями, сменялись стражники у могилы пророка.  Просыпался правоверный народ.
Отец Михаил глядел через процарапанную в закрашенном стекле дырку в соседний женский вагон метро. Одна пассажирка, приоткрыв белый шелковый хиджаб, быстро подкрасила губы, и долго, осторожно подправляла кисточкой ресницы. Поезд качался. В мужском вагоне лишь Михаил, да еще два школьника были безбородыми.
«Глаза, глаза, - подумал он, - сколько женских глаз… только глаза… ни ног, ни губ, ни животов, – тошно! Прости Господи - прости Господи – прости Господи…»
Михаил вспомнил, как ранней весной, на Енисее, когда еще не вся мошкара проснулась, купались бабы, не боясь холодной воды. Вспомнил, как липли мокрые рубахи к телам, как улюлюкали парни из последней русской деревни, как сам он, сидя на берегу, смотрел на паству, сжимал нательный крестик под черной рясой, и мучился, и радовался одновременно. И уже зная о предстоящей карательной экспедиции Лейба-паши, молился… молился истово. Но куда бежать? Тайга вырублена, сожжена. В Москве минареты. На Дальнем Востоке китайцы… и те милее.
«Не надо было бороду брить, - подумал он, -  лучше покрасил бы в черный, как у всех этих дикарей. Но ничего, я уже в вагоне. Уже всё позади».
А позади пепелище на месте деревни, Лейба-паша в камуфляже и в золоченой чалме, костры, запах баранины. Казни. Лес, голод. Красноярск. Нижний Новгород. Москва. Патрули. Сопротивление. Виктор с Подбельской. Убежище. Военная часть.
Михаил нащупал на груди под курткой крестик…
«Прости Господи - прости Господи - прости Господи…»
Опустил руку ниже…
«Прости Господи - прости Господи - прости Господи…»
Схватился за леску продетую в кольца десяти ручных гранат, укрепленных на поясе…
«Прости Господи - прости Господи - прости Господи…»
Резко дернул...
«Прости Господи - прости Господи - прости Господи…»
- Христос акбар! – закричал отец Михаил.