Весьма полезно в баньке попариться! Да не в, каком - то, пропахшем хлоркой, трихомонадно-городском блядопомывочнике, а свежем срубе, да в деревеньке. Была и у меня банька когда-то. Продал. Вместе с участком в 20 соток и домом. С утра, бывало, затопишь печь березовыми дровами, а к обеду, глядишь, и париться подоспело. Гости набегают из города. Закуску с водкой привозят. А пока топишь, то да се по хозяйству поделать успеваешь. То траву покосить, то по соседским курям винтовку пристрелять, то к забору пару досок приколотить.

Меж делом, рюмочку – другую пропустишь, укропом с грядки зажуешь. Потом еще. Уже и париться не в охотку. Токмо для гостей и стараешься. Так выходит.

Тепереча баньки своей нет. Поди - у шурина имеется. Шурин хороший. Не то, бывает, выйдет сестра за дурня какого, и мается всю жизнь потом. И остальным родственникам покоя нет. А тут, зятёк маме, хозяйственный выдался. Пиздючий, правда не в меру, но добрый зело. Баньку он себе возле дачи справил. Ладную. Из бревен сосновых сам срубил. Внутри полочки из липы, термометры всякие, мешочки с травами – настои делать для каменки. Тут и лаванда, и эвкалипт, и мята с ромашкой, чего нет только.

Топить баньку, никому не дозволено. Вдруг чего не так, кто утворит, или тайну, какую узнает. Но и так всем ведомо, что под полом водка у шурина запрятана. Но не берут. Уважают. Шурина - Жореком звать. Георгием то есть. По нему это и так видать. На шее  две цепи серебряных. На одной –Победоносца образ, на другой -  крест могучий с позолотой. .(Мог бы и золотые носить, но говорит, что для мужчины не гоже в золото рядиться. Мужчина - он сам золото есть.)

На чердаке, Жорек хранит веники для баньки, досочки разные, железки. Чуть поодаль – дрова березовые. Еловое полено ни в жизнь в печку не кинет. А ежели увидит, кто это сделал – вытащит из печки и по спине негоднику этим же поленом и переебет. Веники у шурина всякие есть. И березовые, и дубовые, и можжевеловые, и смешанные из пород разных. Еще батя, покойный наш, делать помогал.

Под банькой ящерки живут. Дверь из нее на запад выходит, (положено так) вот они и выползают на порог погреться, когда солнце к горизонту падает и париться самое время. Их даже погладить можно. Не боятся. Сам только и смотришь, чтоб им на хвост не наступить, когда из парилки на улицу выскакиваешь, чтобы охладиться.
Когда хуй, на “мужике- термометре” встает на отметку 90, самое время заходить греться. Мужик грешит немного. Там все сто есть. А кто из нас не без греха?

Духан в парилке стоит отменный. Диору на зависть. Прибитые к потолку мешочки с благовониями отгоняют нечисть, радуют дыхательные пути и тело своими луговыми ароматами. В углу заварена подливка для камней из тех же трав. И веники, запаренные, под боком. Красота!

В первый заход – только греться положено. Как пятнами покрылся красными – самое время на улицу бежать. Там, ведро воды холодной на себя вылить. И на пенек ясеневый присесть. Отдышаться маленько.

А потом уж с веником. До озноба в спинном мозге. На сколько сил хватит.
Потом нужно выпить водки и в трубу подудеть. Трубу, Жорек в Альпах купил. Оленьих самок зазывать. Правда вместо оленьих самок, прибегают бляди с соседних участков, с просьбой не пугать детишек, которых они после сказки спать уложили. А кто и помыться на холяву, если пар еще держится.

Один раз, правда, и настоящие олени пришли, но Жорек тогда много выпил из тайника под банькой. Обманывает, верно. Хотя – как знать. После парилки всякие чудеса случиться могут. Жорек, тот, оленей видел. Девять рябчиков, которые в соседском парнике, девять стеклянных окошек изнутри выклевали. Синий гуманоид с китайской зажигалкой в гости заходил. А сам я, как- то – Деву Марию с ведром узрел. Когда, разомлевший от жара и водки, водил детишек на ночную экскурсию в колхозный коровник. Дойку смотреть.

Если после бани водку не пить – оно тоже не вредно будет. Чай из зверобоя с мятой, на ночь, очень хорошо помогает увидеть во сне улыбающегося Будду. Или кого другого. По усмотрению парильщика.


15.05.2005.