В первой жизни он был английским аристократом, но очень быстро погряз в разврате и к тому же связался с морфинистами, на что и растратил свое мимолетное время. Отрабатывая кармические долги, во второй жизни он стал советским солдатом Степаном Сечкиным, который в возрасте 18 лет ушел на фронт Второй Мировой, а возрасте 20 был насмерть сражен артиллерийским снарядом, да так, что даже товарищи по оружию не смогли его опознать, а потому бросили в коллективную могилу к оккупантам. После того, как кармический долг был отработан, ему представилась прекрасная возможность: он стал младшим отпрыском в огромной негритянской семье, которая, вдобавок ко всему, не бедствовала, прекрасно пела и под лейблом Джексонс Файв пением зарабатывала себе на жизнь. А теперь его вновь за уши тащат в суд, и все идет к тому, что предыдущие жизни ничему не научили, а значит следующая опять будет паскудной.
- Вы, мистер Джексон, трахали этих детей? – спрашивает его судья, сканируя внутренности бесцветным взглядом, под который замаскирован микрокомпьютер.
Ну, да. Все начиналось с детей. Точнее, с того рыжего мальчика. Кто знал, что малолетний засранец станет известным и раструбит на весь мир, что дядя Майкл приглашал его к себе в дом и дружески хлопал по попке, показывая порножурналы.
- Никогда в жизни я не трахал детей. Помню, однажды трахнул свою сестру Дженет, но детей… нет, никогда.
- Вы трахали свою сестру Дженет?
Ну, да. А кто из нас не хотел трахнуть свою сестру, особенно если она красива как богиня, а все пять детей в семье спят на одной кровати и по утрам упираются в животики друг другу крепкими юношескими эрекциями. У вас когда-нибудь была сестра, господин судья? Наверняка она напоминала прыщавую табуретку, растолстевшую от гамбургеров и попкорна, рыдающую под финальные титры «Красотки», те, где играет песня «И должна же быть любовь» группы Роксетт. Наверняка, вы сами мастурбировали на Джулию Робертс в сцене, где она стоит на обочине дороги в своем сногсшибательном парике… А потом пару раз неудачно клеились к девушкам в колледже, которые хоть сколько-нибудь ее напоминали, на всю жизнь сохранив этот идеальный садомазо-стереотип. С отвращением глядя на свою сестру, а потом на жену, а потом на собственных детей. Запираясь по ночам в туалете с постерами девчонок из последнего «Боль, Ебля и Любовь» и стыдливо кончая несколькими каплями, которые даже не брызгали, а просто свисали с члена и падали на носки… Ну, да, один раз я вставил своей сестре. Может быть, два. Не помню.
- Вернемся к детям, мистер Джексон.
Ну, да, к детям. Этот рыжий засранец сам спровоцировал все, прыгая по кровати в своих трусиках со спаривающимися скелетиками, и кто бы мог знать тогда, что он станет известным, снявшись в фильме про то, как маленький рыжий засранец уделывает всех остальных. И он действительно всех уделал. Он даже приводил к нему других детей - неизвестно, откуда он их брал – говоря, что дядя Майкл кормит всех конфетами. И да, конечно, эти дети приходили к нему. За конфеты они готовы были согласиться на что угодно, а если включить еще какой-нибудь долбанный мультфильм, то они сразу просились остаться насовсем, и попробуй выставить их потом, да еще и избежать триппера. Но…
- Нет, господин судья, я никогда не ебал детей.
- Не ебали, мистер Джексон? А почему дети утверждают обратное?
Ну, да. Все потому, что мелкие засранцы, которых науськали родители, хотят безмятежного будущего и денег. И раз уж так получилось, что порножурналы им подсовывал никто иной, как дядя Майкл, нужно доить дядю Майкла по максимуму. Вряд ли представится второй шанс продать свою детскую попку задорого. Засранцы никогда не бывали в Мексике и Мордовии, поэтому не знают, что там детским попкам нет никакой цены. И вряд ли найдется хоть кто-нибудь столь лояльный, кто хотя бы покажет порно или мультфильм перед тем, как совершить то, зачем пришел. Там дяди не спрашивают «У тебя болит голова, детка?» и не предлагают аспирин, а мальчики не жалуются на жизнь, потому что знают, что если не так, то может быть еще хуже. Ни один из этих сукиных детей, которые сейчас закатывают чистые глаза к небу, стоя перед судьей, никогда и представить себе не мог ничего подобного. Ах, надо же, дядя Майкл приглашал ребенка попрыгать на диване и хлопал его рукой по голой жопке!
«Я точно помню, как мистер Джексон, позвал меня смотреть ДВД, а потом предложил раздеться и полежать на диване. Он сказал «Сегодня слишком жарко, милый. Почему бы нам не скинуть все лишнее!».
Эти засранцы никогда и не видели всего того, что успел пережить он. Им не меняли кожу с черной на белую, а особенно больно менять кожу на члене, но все это – обязательная процедура, если хочешь, чтобы родители маленьких белых засранцев покупали твои альбомы. Они никогда не смотрели вниз, стоя над унитазом и не осознавали, что то внизу, что вчера было черным, сегодня – БЕЛОЕ. Да, к тому же еще и выглядит меньше.
- Что вы имеете сказать в свою оправдание, мистер Джексон?
Ну, да, что я имею сказать? Что я имею сказать, стоя перед ротой детей, утверждающих, что их жестоко выебал дядя Майкл. «Меня выебал дядя Майкл!». «Меня выебал дядя Майкл!» . «Меня выебал дядя Майкл!». «Меня выебал дядя Майкл!» Срать я хотел на вас! Это вы сами выебли дядю Майкла и продолжаете делать это сейчас, всхлипывая и ожидая поддержки у зала - у всех этих гребаных шерифов-техасцев и их жен, голосующих за президента, первые шаги по Луне и ядерное вооружение. Вы меня ясно поняли, господин судья? Это вы ебете дядю Майкла, а потом смотрите сраные новости, ловя удачные кадры с письками и наставительно поучая белокурых детей. «Никогда не ходи к незнакомым дядям!» - «Даже за конфеты?» - «Даже за сраные конфеты! Мать твою, пацан, о чем ты говоришь?».
- Вы молчите, мистер Джексон? Вам нечего сказать в свое оправдание? Тогда суд удаляется для принятия решения, и наверняка решением будет пожизненный срок!
Пожизненный срок? Он говорит о пожизненном сроке? Вы хоть раз слушали Джексонс Файв, господин судья? Там есть большая песня про любовь. Все мы, чернокожие дети, которые спали в одной кровати, пели про любовь! И еще про мир, долбанных белых голубей и бумажных журавликов, которые делает японская девочка! Мы были против атомной войны, против мускулистых морпехов на враждебных территориях, и что с того, что единственным кабельным каналом в нашем доме, был канал с педерастическим порно? Майкл Джексон никуда не уйдет! Слышите? Он никуда не уйдет! Хотите, я прямо здесь напою вам пару песен из нового альбома, и все они конечно же про добро! Про то сраное добро, над которым вы рыдаете в кинотеатрах! Я – мечта! Черное и белое! Наши члены одного цвета, господин судья, хотите я покажу свой? Но я никуда не уйду! Майкл Джексон никуда не уйдет!
С грустью он подумал о том, кем станет в следующей жизни. Сейчас она представлялась ему совершенно безрадостной.