Колян подошёл к окну и который раз глянул на знакомый пейзаж: плывущий в сумерках уличный поток, фары автомобилей, грязно-серый кусок реки, - всё это сливалось в каплях дождя в единое переливающееся действо...  Дождь  шёл уже четвёртые сутки... От него не было спасения, он настигал везде: на улице, в машинах, заползал в оконные щели, сочился в тоннелях метро. Под кипой разного сорта и мастей бумаг молчал телефон – никто не звонил, да Колян никого и не ожидал, просто он был никому не нужен.

А ведь так было не всегда. Когда-то Коля с отличием окончил школу, поступил в престижный ВУЗ. Нельзя было сказать, что Коля накинулся на науки, просто всё давалось как-то легко и непринуждённо... Водить дружбу с ним было интересно и весело, а преподаватели пророчили большое будущее.

Сява как-то незаметно влился в дружный институтский колектив. Молчаливый и угрюмый от природы, он поначалу сидел на задней парте, вызывая к своей фигуре неподдельный интерес среди мужского коллектива группы. Вскоре обнаружились и первые наклонности в характере Сявы. Сам он был вечно недоволен жизнью и окружающими, постоянно пиздел и нудил: «Это хуйня… то пидарасы… тупые пёзды…», - так, обычно, отзывался он об окружающих его вещах и людях. Не ценящий общепринятые моральные нормы и правила социального устройства, Сява  мог запросто громко рыгнуть или пёрднуть в людных местах, при этом оборачиваясь и агрессивно вращая вокруг глазами, как бы говоря: «Вы чё уебаны, пизды хотите?». Вскоре друзья стали постепенно отказываться от Сявы. Вначале его перестали приглашать на дни рождении, в опасении какой-нибудь дерзкой выходки – он мог запросто прийти пьяным и грузно усевшись на стул  принимался ковырятся в грязном ухе… Звонить стали всё реже и реже, и теперь при встрече с ним на улице, старые знакомые пытались обойти его десятой дорогой, а несчастный, не успевший перебежать на другую сторону воротил взгляд и что-то мямлил под нос. «Пидар и неудачник», - говорил Сява Коляну вслед уходящему знакомцу. Лишь Коля продолжал дружить с Сявой -  ему было стыдно обидеть друга и он искренне не понимал знакомых, обходивших Сяву сторону. «Просто он не такой как вы» - аргументировал Коля оппонентам.

-Сява, по-моему в жизни надо что-то менять, - пробовал достучаться Коля до разума друга, - вот посмотри, друзья наши женятся, находят престижные работы, а мы? - пытался образумить его Коля.
-Та бляаать!, - вальяжно тянул Сява, поднося ко рту очередной бокал пенного. Каждую пятницу они вдвоём напивались в рюмочной, потом выходили на бульвар и продолжали тихий дебош – Сява оборачивался вслед каждой девушке, нарочито громко произнося «вот это жёёёёпаа!», корчил рожи вьетнамцам и материл каждого встречного. Коле было невероятно стыдно и в то же время жалко друга.
– Ты чё, папа, не надо этой хуйни… - матерился Сява на все лады. Незаметно пятничные попойки превратились в ежедневные, затем снятие шлюх по интернету и весь букет подобных сомнительных приключений. Скоро друзья перестали приглашать и Колю – он стал для них чем-то вроде довеска к моральному уродству Сявы.

Колян стоял у окна и отрешённо смотрел вниз. Его ровесники имели жён, детей, жили в отдельных квартирах, год за годом продвигались по карьерной лестнице, строили планы на будущее. А что ждёт его? Он не знал да уже и не задумывался. Он знал, что ничего этого в его жизни не будет. - И всё из-за Сявы! -  вдруг вскипел Колян – вот кто испортил мне жизнь! Колян глянул на часы и взвыл волком – девятый час! Вдруг тишину прорезал колючий телефонный звонок: «Николай Викторович, к вам Вячеслав Никанорович», - пропищала секретарша. В кабинет вломился потный и запыхавшийся Сява.
- Папа! -заорал он с ходу, - таких шлюх нарыл, закачаешься, давай собирайся!
«Мудак, ты испортил мне всю жизнь», - думал было гаркнуть Колян, но вместо этого глупо улыбнулся и спросил - сколько их?  – Дохуя! -   не думая ответил Сява и ринулся к лифту.

Дождь  шёл уже четвёртые сутки... От него не было спасения, он настигал везде: даже в салоне Колиного „Ровера”...
- Нет, определённо надо было брать „Бентли”, - думал он  – несолидно как-то – директор депертамента всё-таки...
Что думал Сява не знал никто – он был уже бухим и с неподдельным интересом смотрел на проплывающих в окне проституток...