- Я не могу спать с ноября, - Андрон нервно затягивается сигаретой и моментально запивает дым шотом виски.
Мы пьем в ирландском пабе напротив Мариотт-отеля. Я, Бивень и Дрон - втроем. Андрон продолжает.
- Помните моего стаффорда Дусю? На старости лет стал ссаться - приходилось выводить его ближе к двум часам ночи. Темно, паршивая погода, холодная взвесь в воздухе. Мы шли обычным маршрутом, около пустыря, и тут слышу возню за мусорными баками у магазина. Подхожу - чуваки какие-то копошатся, а интересно же, потихоньку к ним двигаюсь - заметили. Ну а мне хули, я при аргументах - лезвием сверкнул - расставил акценты. Дуся опять же рядом трется. Ребята неспешно растворились в ночи, а за баками кто-то остался лежать. Фонарь освещал их со спины - толком ребят не разглядел.
- Пиздец - саспенс, бля.
- Заткнись, Бивень. На шубе раскинув ноги лежала девица. Зрелище пиздец ужасное - охуительно красивое тело, мертвенно бледное, все в свежих порезах, сигаретных ожогах. Ляжки с внутренней стороны в крови, лицо тоже в крови. Ее избили, потом стали насиловать. Видимо, от спазмов откусила себе кончик языка. Дуся ткнулся носом ей в живот - шевельнулась, захрипела - живая! Я опустился на колени - прямо в грязь - накрыл ее своей курткой. Она чуть приоткрыла глаза, и тут я ее узнал. Зарина.


Пришла в нашу школу, когда мы учились в девятом классе. Высокая, надменная, красивая. Шикарная девочка из богатой семьи. Я в нее влюбился с первого взгляда. Пытался за ней ухаживать, но она меня все время посылала. Со временем поняла, что я всерьез, и стала унижать при всех своих друзьях. Я начал дико комплексовать. Знал, что она встречается с ребятами постарше, даже пытался за ней следить. Я в прямом смысле болел любовью.


На выпускном она сильно напилась и соблаговолила наконец уделить мне внимание, которое я пытался заслужить все три года. Мы самозабвенно трахались в женском туалете, пока все отплясывали в актовом зале. Это был мой триумф. Когда мы вернулись к людям, Зарина гнусно ухмыльнулась и во всеуслышанье объявила: «ничего что у него маленький, зато плохо стоит». И рассмеялась. Я приходил в себя после этого удара очень долго - только на третьем курсе универа смог нормально строить отношения с девушками.


И вот она лежит передо мной, на грязной изодранной шубе, под ледяным дождем. Сердце занялось от нахлынувшей боли - я понял, насколько сильно люблю Зарину до сих пор. Болезненная муть в ее глазах чуть сошла, она пригляделась - было ощущение, что узнала меня. А затем.. я сам не поверил - она улыбнулась своими истерзанными кровоточащими губами и прохрипела «..ан-дрей..». Потом снова потеряла сознание.


В этот момент я понял, что до сих пор дрожащей рукой сжимаю нож. Я пырнул ее два раза в горло, схватил куртку и убежал. Ебаная сука измывалась надо мной 3 года. 3 года в эмоциональном аду, потом прилюдное унижение. Это из-за нее я стал таким жестоким холодным мудаком. Вонзая в нее нож, я чувствовал искупление – наконец-то я мог отрезать и забыть самый горький и болезненный этап своей жизни. Но не тут-то было. Эта сука смогла меня достать даже после смерти - я постоянно слышу ее голос. Особенно ночью - она постоянно издевается надо мной, упрекает, унижает. Я понимаю, что все это только у меня в голове, но тем не менее, в этих бесконечных диалогах всегда побеждает она. Зарина. Моя вечная солнечная любовь.


Поглубже закутавшись в дубленки, я и Бивень выходим на мороз. Покачиваясь от бухла и порывов ветра мы двигаем вниз по улице.

- Влюбился в осетинку, мудила. Голоса бля какие-то, прикинь?
- Пиздец- самое ублюдочное гавно - это пидары и насильники. Я бы точно кинулся на тех чуваков у магазина, сколько бы их там не было, - я сжал кулаки в бессильной злобе на себя и заодно на Андрона.


А через месяц Дрона нашли бездыханным в кровати, с полным желудком снотворного. Решили, что это суицид на почве депрессии- карьера последнее время была не на взлете. И только мы с Бивнем знаем, что парень просто хотел выспаться. Просто хотел чтобы Зарина оставила его в покое.