Как Вы оцениваете Толстого, Пушкина, Лермонтова и Достоевского?


А че их заценивать... Садисты они все. Бескомпромиссные.
Ты глянь только, как мучиются мильены школяров, которых заставляют зубрить опусы вышеозначенных личностей. Такое безобразие во вселенском масштабе никакому Пол Поту не снилось, а Чикатилло с его мизерными масштабами кустаря-одиночки - так ваще отдыхает.

Я, конечно, согласен, что главные злодеи в этом трагическом действе - садюги еще более высшего порядка из Министерства просвещения (или как там нынче этот жуткий притон называется?). Но ежу понятно, что уж коль мы осуждаем палача, то не можем не осудить и тех, кто изобрел эти поистине дьявольские орудия пыток!


Разумеется, нельзя стричь всех под одну гребенку.

Так, например, Достоевский ваще свой чувак: иной раз такую чернуху задвинет, что прямо-таки закачаешься. Так что склонен полагать, что вина его существенно смягчается ввиду отсутствия изначального преступного умысла и совершении общественно опасных деяний исключительно по неосторожности.

С Пушкиным и Лермонтовым ситуация несколько сложнее. С одной стороны, вроде бы масштабы содеянного ими хоть и велики, но все же не запредельны. Но, с другой-то стороны, можно ли ставить им это в заслугу? Нет, нет и еще раз нет! В этих случаях несомненную позитивную роль сыграла общественность. Бдительные граждане вовремя рассмотрели, кто скрывается под маской невинных стихоплетов, и вовремя приняли пусть жестокие, но необходимые и действенные меры.

И поэтому вновь и вновь я призываю: Люди, будьте бдительны! Ибо не что иное, как утеря бдительности позволили подняться во весь рост зловещей фигуре Льва Толстого. На его примере мы явственно видим, как не остановленное вовремя зло приобретает такую разрушительную силу, что в сравнении с ним всякие там лирические вирши выглядят как перочинный ножичек рядом со стратегической ракетой.

Защитники вышеозначенного гражданина пытаются переложить часть вины на его супругу. Дескать, не давала Софья Андревна бедному графу, а тот от стояка бессонницей маялся - ну, а от бессонницы, да с грешными помыслами в башке, знамо дело, еще и не такую хрень написать можно. В корне с ними не согласен! Всегда ведь можно неразумную женщину к порядку призвать - к коечке там приковать, а ежели ерепениться будет - так еще и сугубо по-интеллигентному плеточкой примерно поучить. Так что все эти левые отмазки адназначна не катят.
Ссылаются еще на тяжелое детство графа. Здесь вопрос не так однозначен. Да, действительно, юному Левочке пришлось нелегко: родители-алкаши парня совсем запустили, да и держали его впроголодь. Вот, бывало, сядет покойный Коля Толстой чекушечку раздавить, а натощак да без закуси, ясно дело, кайф не тот. Достанет, значит, из заветной заначки сальца копченого кусочек, а Лева-то голодными ручонками к салу и тянется; ну, откуда ж знать дитенку неразумному, что папке без закуси пить никак нельзя, того гляди, язва опять взыграет. А старший граф - нет, чтоб разъяснить все по-пацански, так он молча канделябры хватает - и Леве по загривку. И до того вдолбили в пацана эту тему, что он и выросши на сало с мясом даже смотреть не может, как лох вегетарьянством балуется.

Ну, ясен пень, пропились Левкины предки до нитки, да и сгорели от пьянства раньше сроку. Лева один без копейки остался - даже, по достоверным свидетельствам, босиком по деревне шарашился, потому как на ботинки скопить не мог. От безденежья и взялся книжечки писать, чтоб коньки совсем не двинуть. И никто б не винил его, ежели б заработал себе на обувку справную да на хлеба кусок с маслицем, да на том и успокоился. Но нет же, взыграл в нем грех алчности, а, говоря по-мирскому - возник корыстный умысел, каковой иначе как к отягчающим обстоятельствам мы отнести не можем. И использовал гражданин Толстой в корыстных целях тот факт, что недальновидные издательства платили ему, как и всем, за количество буковок в книжке. А где ж ему буковок на толстую да дорогую книжечку взять? - вот и стал он, одержимый алчностью, свои никчемные рассказики раздувать аж до целых рОманов, напихивая туда всяких богопротивных измышлений вкупе с разным прочим базаром не по делу. И ладно бы, докинул там процентов десять-пятнадцать - так нет же, разбавлял он правильные понятия гнилым базаром раз в двадцать, а то и пятьдесят, так что за найти в его книжицах чего путнее - все равно, что, да простит меня почтенная публика, жемчужину в куче навоза искать. И тем безмерно усугубил свою вину: ведь не мог, паразит не знать, что потом заставят неокрепших разумом юнцов и юниц сии творения читать да пересказывать. А представьте себе, каково нынче неопытному отроку, когда ему скажут садисты-учителя искать, к примеру, образ русского народа в той куче навоза, каковой, собственно, сии богомерзкие книжицы являются. И ладно, была бы книженция страниц там двадцать али тридцать, тогда б сие на пользу пошло: прочел бы недоросль от корки до корки, не лопнул - глядишь, и образ что с него требуют нашел, да может и читать бы заодно научился не по складам да про себя, а грамотность - дело для обчиства нужная. Но когда ему приходится требуемое искать среди необозримого графовского словоблудия, то ведь юный гражданин и умом с непривычки может тронуться.

И поэтому я уверенно говорю: нет прощения садисту Толстому, отныне и во веки веков!!