У прилавка двое:
-    Два по сто – первый говорит.
-    Бля Ваван, я ни хуя ни баец уже, блевану в атаке - второй шепчет первому.
-    Закуска какая есть?
И, обращаясь к корешу:
-    Не ссы ща смарафетим пир горой.
-    Бутерброды, колбаса, сало… - устало отвечает бабища за стойкой.
-    Сало, сало - из пизды свисало…
-    Выражайтесь в приватной обстановке.
-    Пардон! Тогда в один стакан.
Первый принимает удар на себя, но добавляет:
-    Учти, до поезда ты потащишь.
-    Ты чё! Мне бы себя донести.
-    «Слабак!»
Лавируя между «хронитурой» отходят в самый тёмный угол. За соседним столиком кто-то пытается выговорить словосочетание «кривошипношатунный механизм». Через минуту, Вавана это конкретно заёбывает.
-    Слышь, бля, автослесарь, завали ебало.
«Автослесарь» укоризненно смотрит на обидчиков, молча отходит со своим пластмассовым стаканчиком подальше.  Его сабиседник следует за ним.
-    На хуя обидел человека?
-    Какой он в пизду человек? Синегал галимый!
-    А мы - что? Цветов зашли купить на могилу Ольги Бергольц нах?
-    Слушай, иди в пизду, заебал своей ирудицией.
И захуячивает пол стакана.
-    А ты вот обьясни чем ОН хуже тебя?
-    Ты бы «принял» лучше, и не ебал бы мне мозги.
-    Ваван, это был обычный мужик, отъебашивший всю жизнь на каком-нибудь ёбаном танковом заводе, крепил щит страны советов. Может от Т- 72 этот врот ибучий криво блядь хуй прассышь какой ананизм.
-    Всё равно он - алкота.
И захуячил остальное.
-    Сам ты - алкота.
-    Ну иди бля, отсоси у танкового завода, полегчает. Я в рот ебал их щит и меч.
Ваван заржал.
-    Да ты всё в рот ебал, себя только забыл.
-    Ты чё, ахуел савсем?  
-    Нельзя всё нахуй пасылать, панимаешь?
-    Слышь, Махатмаганди  недоделаный, ты, как не опохмелишься, хуже пизды три дня небритой  - сплошные колкости.
-    А ты людей не уважаешь.
-    Почему, я тебя уважаю!
-    Давай без мидовских зализываний. Если бы мы стобой с одного танка не сьёбывали под аккомпанемент боекомплекта, ты бы мне ща башню с погона отвернул к ебеням.
Целая сигарета тишины. Молчание нарушает Ваван:
-    Серёгу помнишь? Я ,пездец, не могу забыть, аж ,бля, когда бабу свою ебу, как встанет перед глазами, всё, ствол в землю, сразу к холодильнику. Моя подходит, гладит, «Вовочка, Вовочка»,  а у меня стаканы в руках лопаются…
-    Всё, ради ничего.
-    Опять цитаты твои?
-    Да нет, выразил ощущение… Спасибо тебе, что навестил, сижу тут как сыч.
-    Наших видел кого?
-    Да я вчера тебе рассказывал, не помнишь уже?
-    А ты расскажи ещё, у меня кроме них уже ни кого не будет…