"Человек боиться весны, человек боиться телевиденья. Он не может не пугаться, в свете неоновых огней рекламы, направленной именно на него, на среднестатического потребителя земной коры"

"От советского информ бюро" Мы выиграли тысячи войн, на наших губах, в нашем голосе-чувство победы. Стены, нашего сталинского дома пропитаны радостью ветеранов. Это старая, еше несовсем склерозоматичная старушка, с этажа над моей головой-настроилась на свою "волну".

Радио, телевидение, средства массовой информации-засыпаются буквами и влетают элоктрамагнитными импульсами в головы. Становиться страшно. Не за себя, за того, кто не так крепок.

Дикторы потеют в ожидании ядерного взрыва, который придется как раз эпицентром на голову среднестатического потребителя.

В век "дивиди" можно проктутить киллометры, положенных на них секунд твоей жизни, остановить мгновение мгновенно, нажав лишь серую клавишу пульта с английским "стоп".
Перекрутил.

Маленький мальчик Сережа разбил градусник, крупинками ртути накормил воспитателиницу, угостив ее чаем. Пусть еше несовсем дряблую старушку, пусть и незнаюшую о своей мизерной пенсии, о своем жалком сушествовании после выхода из "детства". Детство садика номер 89.

Сережа в какой-то мере посчитал себя Нострадамусом. Он знал уже азы математики, гадания на картах и на кофе. Это все с помошью все той же, еше несовсем дряблой старушки, от которой он узнал радости орального секса. Первый минет в его жизни. Вторая женшина в его жизни после матери.
Мать-это Да. Святое в периметрах дома, в периметрах души. Воспитательница-вне. Вне дома. Женшина целуюшая "письку", преврашаимую в хуй на века, на киллометры секунд твоей жизни.

Дикторы потеют в ожидании ядерного взрыва.
Время стоп, пусть и на английском “stop”, запечатаного под целофаном. Целофаном, под котором запечатан пульт от окружаюших, брызгаюших слюной. Не запрешайте мне самому переключать свои программы.

*****
Черное и красное

Черные краски похорон. Все и вся в черном.
-Погладь меня родитель по загривку,-в умоляюшем молчании просил Сережа.
Становиться одиноким жеребенком в саду детства, было невыносимо тихо и одиноко. Старушку, еше не совсем дряблую-закидывали землей, камнями и песком, подземными реками.
"Какая глубокая могила"-неслось в мозгу мальчика.

Красные краски праздника. После обеда его приняли в октябрята. Закололи звездой. Его, который мыслил собственноручно, дрочя.
Через биллионны секунд, до которых их так и не научили считать-мальчика Сережу приняли, задушив и связав его руки красным галстуком. В пионеры.

*****
Мленькое ухо, среднее ухо, большое. Я большое ухо. Я слышу много.
Да. Нет. Да. Нет. Да.
Надо его к психиатру сводить,-говорили родители сидя за стенкой и слушая реплики мальчика и азбуку морзэ, выбиваемого им самим, головой об стену. Он рисовал цветы на обоях. Мальчик любил красные краски, похожие на свой пионерский галстук.
......................
Кто-то отказался от присутствия, кого-то прогнали, кто-то плачет. Большое ухо все слышит.

Женшина сидит на унитазе и пьяными руками извлекает из своего влагалиша по кускам  Создание, которое уже может сопротивляться и кричать. Она долгое время пъет и поэтому забывает разродиться вовремя. Кровавая масса кричит, сопротивляется, но все ее  крики заглушает вода из бочка. Все теряется в красно-белой воронке времени.

Краски, краски. Люди любят все в красочном изображении. Первый цветной телевизор. Смерти за него, в стояшей очериди в ГУМ.

*****
Слушать, слышать. Зима. Люди зимой сходят с ума от белых красок.
Порой, русский крестьянин торжествуя, сыплет реппиленты для плачушей обуви турецкого и итальянского производителя. Так ему и надо. Басурману.
Валенки. Вот в чем сила.
"А кто вообше отменил калоши", " А водку закусовать холодной закуской" Вопросы. Не прав был доктор Борменталь. Ох как неправ. Собака-друг человеку.
.................
Проше в деревне жить. Заливая алкоголем, домашнего приготовления слипнувшиеся веки и ресницы. Проше, проше. Хотя бы на тех самых окраинах, где почти нет баннеров, разрисованных твоей психикой.

Нет баннеров-есть телевидение.Дикторы потеют в ожидании ядерного взрыва.

*****
Мальчик Сережа перестал быть завязаным в красную материю его галстука. Время пробило ее развязать и дрочить в "полную грудь"
Дрочить на все, незабывая обматерить правительство, меняюшееся с той же скоростью, что и разнообразность трусов. "Семейные", плавки, стринги для инако мысляших.
Быть самим собой. Одиноким, "счастливым" человеком, продалжателем рода своей назамысловатой фамилии.
Похороненые, "спрятанные" от посторонних взглядов родители-гордятся им.

*****
Узурпатор. Президент, переизбранный на восемнадцатый срок своего правления. Люди боятся гворить, только слушают. Дикторы потеют в ожидании ядерного взрыва.
Выборы. В том году они проходили неспокойно. Противниками, которые были не "за" набивали вагоны, после сгружали в обнесеные забором здания.
Подопытные кролики "правильных" красок. Всех научить жить по слову конституции, по слову президента, по регламменту, принятому без твоего ведома.
Высшая мера-расстрел в ебало.

*****
Я свободно расхаживаю мимо палат. Все палаты  под номером шесть, как и здание.. Передвигаюсь спокойно. Вот как уж месяц отменили препарат, под которым краски сгушались в грозовом небе. Я танцую со своей подругой по имени  Настасья Филиповна, шваброй, коридорные-половые коричневые танцы.

Иногда, раз в день, я смотрю через решетки жизненного окна, смотрю на людей. Они слишком жестоки. Подтаявший снег, отяжеленый руками, слепленный, как им кажется "детский" снежок летит и бъет "неприятеля, что напротив. Пропадаюший смех на их лицах, лицах их жизненных, по жизни "друзей"-преврашается в ненависть. Кидая друг в друга, уже показавшуюся под лучами весны почву, которая говорит кто где срал. Люди заболевают. "Наигравшись" они приходят и начинают болеть, лежа в кроватях. Люди покрываются язвами весны. Язвами оттаившейся души.
Дикторы уже не потеют. Наверное ядерный взрыв всетаки произошел. Хотя вообше, я не смотрел телевизор уже год.
.............
Я здоров. Я спокоен. Меня уже выпускают во двор, одного. Но где-то глубоко, внутри, я боюсь остатков грязного снега, я боюсь язвы весны.



НеКТо 2005

"из обшения с психически неуравновешенным человеком канадской клиники"