1. Дмитрий.

-Ты хочешь избавиться от сердца? Я правильно тебя понял?

-Да, Александр. Оно не приносит мне ничего хорошего, отравляет мне жизнь и болит постоянно. Помоги, пожалуйста, - опустив глаза на пол, человек стоял перед деревянным столом и чувствовал, что говорит что-то не то, что-то невыносимо постыдное и безумное. Он немного заикался и дрожал всем телом.

-Но, почему? – Александр встал со стула, ему было больно смотреть на своего друга, он ничего не понимал и хотел во всем разобраться. Удалить сердце не заняло бы у него много времени, и будь перед ним обычный безразличный ему клиент, он справился бы за несколько минут, выполнив желание клиента и получив за это соответствующее вознаграждение. Но перед ним стоял друг, человек знакомый ему еще со школы и это требовало от Александра чего-то большего, нежели каждодневного холодного колдовства.

-Не знаю.… Не могу сказать точно… - человек замялся, и его тело под грузом пристального взгляда Александра стало медленно пригибаться к полу, постепенно приближаясь к той точке неравновесия, за которой тело бы не устояло на ногах и упало перед столом.

-Любовь?

-Нет… Я прошу тебя Александр, иначе я пойду к кому-нибудь другому, иначе я покончу с собой, - человек на мгновение поднял глаза, посмотрел на своего друга и снова их отвел, лицо его сначала покраснело, потом побелело, потом краски на нем перемешались и на белом лице выступили красные пятна.

-Дмитрий, успокойся, все наладиться, пойдем лучше что-нибудь выпьем или, если хочешь, дунем. Поможет, честно тебе говорю, потом проспишься, и всю твою сердечную боль рукой завтра снимет. Сегодня пятница, ты, наверное, просто устал. – Александр вышел из стола и дотронулся до друга рукой, но Дмитрий отошел в сторону и молча стал надевать на голову шапку.

-Без сердца тебе трудно будет жить, ты же романтик…

Дмитрий, молча, не оборачиваясь, прошел к двери, Александр смотрел на него, не зная, что предпринять, чтобы его остановить. Он чувствовал над происходившем что-то беспросветно черное и знал, что если Дмитрий скроется за дверью, разразится молния и потушит другу свечу его жизни.

-Постой, - крикнул Александр Дмитрию, когда тот уже открыл дверь, - постой, давай на время вынем из тебя сердце, ты походишь без него, а потом решишь нужно оно тебе или нет. Только, Дмитрий, это болезненная операция.

Дмитрий остановился, несколько минут в тишине подумал и, вернувшись обратно, стал раздеваться, осторожно вешая свои вещи на вешалку. Александр прошел к своему столу, выдвинул верхний ящик и вытащил из него две мензурки красного и зеленого цветов. Смешав вместе их содержимое, помешав аккуратно стеклянной палочкой, сказав несколько магических слов, он протянул получившийся раствор раздевшемуся до гола Дмитрию и посоветовал ему, как только он его выпьет сразу же садиться на корточки. Дмитрий сделал все как нужно, выпив горький раствор, он сел на карточки, и Александр поставил перед ним судно.

Минуты две ничего не происходило и два друга с нетерпением смотрели в судно, потом Дмитрий почувствовал холод, охвативший весь его организм, потом жар, потом на его коже выступили капельки пота и тогда, согнувшись, он начал блевать. В судно плюхнулась утрешняя картошка-пюре, кусочки малосольных огурчиков, пережеванный хлеб и все остальное, что заполняло Дмитрию желудок. Из его рта выходила такая плотная и резвая струя, что Александру на миг показалось, что доза принятого напитка была слишком большой, но что-либо предпринимать было уже поздно. Дмитрий в перерывах между новыми позывами кричал от боли, рот его был весь в крови, а глаза безумны, Александр следил за его поведением с пропитанной нашатырным спиртом ватой в руках. Но Дмитрий был стойким, как оловянный солдатик и не терял сознания вплоть до самого апогея происходящего. Как только его грудь охватила ужасная боль, как только сердце его оторвалось от внутренностей и прошло по пищеводу, как только оно вывалилось вместе с непонятной слизью в судно, у Дмитрия все перед глазами побелело и он, повалившись на бок, упал на пол. Александр сразу же привел его в чувство.

Когда Дмитрий открыл глаза, он увидел лежащее в окровавленном судне, в блевотине бьющееся живое сердце. Оно было похоже на свиное, но все-таки было человеческим. Дмитрий не верил своим глазам, почему-то все равно он до конца не верил, что подобное можно осуществить - отделить сердце от человека и чтобы оно и сам человек остались при этом живы. И, кроме того, Дмитрий почему-то с самого детства думал, что все-таки если это кому-то удастся сделать, то сердце обязательно должно святиться, как у Данко, излучать из себя энергию, доброе электричество. Но ничего этого не было, сердце лежало в судне похожее на свиное и противно пахнущее.

-Ну, как ты? – спросил Александр, наклоняясь над судном и поднимая сердце в руку.

-Нормально, - бессмысленно прошептал Дмитрий и, ударив по руке Александра ногой, выбил из нее до сих пор живое, бурлящее своей жизнью сердце. Оно упало на пол. Дмитрий прыгнул на него и всем своим весом его раздавил, оставив на полу лишь кровавое пятно с разорванным от лопнувшего сердца кусочками. По комнате пробежало несколько молний сначала в одну сторону, потом в другую и распространился неприятный звенящий звук, создав невыносимую для душ двух мужчин обстановку.

-Кто она? – видя происходившее в комнате, видя божественную энергию, распространяющуюся по комнате, спросил Александр.


2. Елена.

Елена сидела за пианино, когда ее неожиданно начало тошнить. Она легла на кровать и позвала свою мать. Но мать разговаривала в другой комнате по телефону со своей подругой и потому услышала не голос дочери, а только последующие за ним крики безумные и страшные. Она влетела в комнату в тот момент, когда у Елены уже отошли воды.

-Лен, у тебя роды? Ты беременна? – спросила в ужасе она свою дочь, видя, как та загибается в невыносимых потугах.

-Нет, я девственна, - тихим почти умирающим голосом смогла произнести Елена, лицо ее покрывали слезы, а все тело дрожало, трепетало и обливалось холодным потом.

Мать быстро вызвала скорую, сходила за тазом с теплой водой, за мягким полотенцем и начала принимать сама у Елены роды. – Тужься, доченька, тужься, - говорила она ей и Елена, слушая мать, тужилась, как только могла, хотя это было для нее мучительным невыносимым испытанием. Совсем скоро из ее маленького почти детского влагалища вышло окровавленное сердце. Мать, приняв его в руки, сразу же откинула его в сторону, расширив до такой степени глаза, что левый не выдержал и лопнул. Елена, увидев рядом с собой мертвое посиневшее сердце, закричала. Мать от боли охватившей душу и лицо упала в обморок, сложив свое тело у подножия кровати.

В этот момент в комнату ворвались двое мужчин, один из них был Елене знаком - он жил в соседней квартире, и она тайно от всех была в него влюблена. – Мы опоздали, - прошептал Александр и от страха произошедшего побледнел и прижался к стене.

3. Купидон.

Купидон сидел за окном на ветки старого клена и, отложив лук и колчан в сторону, писал донос самому Богу. В котором говорил, что люди, наделенные чрезмерным даром, мешают ему работать и вмешиваются в божественные дела.

2005г. Сергей Трехглазый.