Машенька, голубушка, отососи у дедушки, а я пока презерватив одену!!! Молодая девка Маша коряво лыбанула да приникла к седопаху пожилого Виталика. Тот изогнулся как свинья при пожаре да стал сладострастно постанывать. Так, так…Антон Геннадьевич гладил попу Маши. Хорошо, очень даже хорошо…и под солнцем и под градом вместе быть с тобою рядом! Дед, ты как там? Как, молодуха даёт яйцам спуску? Ааа, то то же – это тебе не дряблые слонокопыта твоей гориллы-ивановны!!! Знай наших! Оп, оп, оп! А Дед Виталик знай постанывал – такого отсоса он не получал даже за деньги, да и сосали то ему лет надцать так назад (если верить расказам его жены Марии Ивановной, которая всем говорила, что срёт исключительно калом, а мужу сосала лет надцать назад).

Антоха, а куда кончать то? Хули ты у меня спрашиваешь – у Маши и спрашивай! Антон хмыкнул и ещё глубже присадил в педаль машиных недр. Маша выдохнула – дед, кончай в рот! Окрылённый пенсионер так брызнул, что слегонца задел и Антона Геннадьевича. Смоти куда кончаешь, - брезгливо воскликнул Антон. Ты у меня получишь пизды, а денег на водку больше вообще не дам! Дед жалобно заскулил и уполз старой сракой допивать остатки водки на кухню. Кончив Маше в жопу Антон откинулся на спину и закурил самокрутку с дынным запахом. А после секса курить нельзя, - игриво сказала Маша. Заткнись, проститутка, - парировал Антон и нежно ударил её ногой в макитру. После этого нажали на Стоп.

Жжжууух – видеокасета вылезла из магнитофона и Кирил быстро и аккуратно положил её в папину полку (ему показалось, что кто то открывал замок). После этого, с весьма бьющимся сердцем он чинно ебанулся на кровать и зажмурил глазки свои в думах – это же надо, какую парнуху папа наснимал! Эх, дедушка! А Маша!?? Машка, сестричка моя! Что же это такое! Мамочка, быстрей приезжай – а то и со мной чего случицца…