Степаныч сидел на опрокинутом ржавом ведре и обстоятельно починял ботинок примеряясь по нескольку раз прежде чем проложить новый аляповатый но обнадеживающе крепкий стежок. Наконец, промычав что то неразборчиво, и прекратив покусывать кончик языка он отложил ботинок в сторону,  радостно закряхтев выпрямился и оглянулся…Над свалкой поднималось солнце, бледновато синие просветы долгожданного неба пересекались еще не яркими лучами, окрашивающими местами поднимающийся пар в неожиданно аквамариновые цвета. Оживляя обстановку изредка проносились черные росчерки вьющих гнезда неподалеку ворон.


Сторонний наблюдатель отметил бы, что свалка не совсем так пуста и безжизненна как можно было бы ожидать. Скорее наоборот.. тут и там можно было заметить где аккуратно а где и  второпях сложенные из имеющихся в изобилии материалов шалаши и крыши небольших землянок а из некоторых несмотря на ранний час уже вился голубоватый дымок…


Гости начали подтягиваться попозже, когда все необходимые хозяйственные дела на утро были уже сделаны и можно было не нарушая приличий зайти и поздравить именинника


«Вот ты эта…эхм…. Нет, я говорю ты скажи, скажи , ну как ты к нам относисся !» - требовательно пытался постучать по накрытой старым одеялом доске  Егор. По его чумазому  лбу, разгоряченному  техническим спиртом, в данный момент бежала струйка пота, оставляя за собой светлую полоску чистой кожи. Здесь сидели все, кто год от года приходил сюда по одному и тому же поводу. Сам Егор, бывший воспитанник районного ПТУ, узнававший на слух   любую единицу транспорта, на когда то вверенной а теперь служившей ему жильем, территории.  Настасья Андреевна, довольно еще молодая и обладающая приятной  фигурой женщина, бывшая учительница русского языка , спокойно решившая в один из моментов депрессии не совершить самоубийство  а, что гораздо проще, но что как не странно менее часто приходит на ум  отчаявшимся душам, в корне изменить свой путь  в жизни. Витек и Диман молодые парни подсевшие на легкие наркотики и наплевавшие на честолюбие, они и сейчас сидели и безмятежно глядя в небо смолили одну папироску на двоих. Банкир, еще одна не менее странная личность, никто и не помнил прозвали ли его так за что то уже здесь или он пришел сюда с таким погонялом. О своем прошлом он не распространялся, а если кто то его и спрашивал он угрюмо отмалчивался.
«Перестань Егор», произнес Банкир  «Начал пить так не порть именнинику настроение, другим – да, пожалуйста» . «Так я что , я ничего..так», Егор как то вдруг сразу погрустнел. «Да его без закуси просто повело» - вроде нейтрально и в то же время на что то намекая проронил Диман. Михалыч понимающе оглядел всю компанию, добродушно ухмыльнулся в бороду и направился к углу расчищенной земляной площадки, туда, откуда уже целый час из  закопченного , висевшего на распорках над горячими углями котла ,  доносился ароматный мясной запах сочной, пропахшей дымом и пропитанной овощями похлебки.


Крестянское лицо Михалыча светилось любовью : кроме зажигательного чавкания, звуков судорожного проглатывания пищи и легкого похрустывания  изредка встречаемой свежей капусты тишину вокруг не нарушало ничего. Банкир ел степенно, даже сейчас, возможно по сложившейся когда то давно привычке, лицо его было  затуманенно обдумыванием какой то видимо очень важной мысли. Настасья Андреевна кушала трогательно и совсем по детски ,  проглатывая понемногу и периодически вытирая рукавом кофточки подбородок и щеки . Иногда она довольно фыркала и поглядывая на сотрапезников радостно улыбалась.
Вспоминая то что Витек и Диман перед эти смолили описывать процесс их насыщения калориями нет нужды, как говорил один писатель- «Опустим завесу жалости над этой сценой».


Гости разошлись под вечер, каждый уносил в душе успокаивающее ощущение своей нужности в этом мире и приятно проведенного времени.
Михалыч лежал на фуфайке и смотрел на уже зажегшиеся звезды чему то мечтательно улыбаясь, сигарета потухла в его руке  но он даже не шевельнулся.  О чем он думал ? этот замечательный старик… к сожалению никто не знает.


А в пустом закопченом котле, между остатками   картошки и моркови, чуть прикрытый веткой укропа , не рисуясь лежал здоровенный вываренный член….