После работы заехал к Наташке, выпили бутылку вина, потрахались побыстрому (наши встречи становятся уютно-привычными). Вечереет, еду домой («Я увстрэ-э-этил ува-а-ас...»). Ссука! Гаишник тормозит, тычет «фарой». На дисплейчике 79 км/час. – От Вас пахнет алкоголем!
- Да не может такого быть, товарищ инспектор. Вообще не пью.
- Пройдите, пожалуйста, в машину, оформим протокол изъятия прав, съездим на экспертизу. Я думаю, вы узнаете от врача много нового о себе.
Сел в «шестёрку» ДПС (ёбта-ёбта, ноль семь промилле алкоголя в башке против ста рублей денег в кармане, расклад хуёвый, без прав с работы могут выпиздить, было же условие при приёме,  грузи чё нибудь), гружу инспектора. Без бабок не грузится. Отдельный батальон, капитан, сам любого загрузит.

      Звонит мобила, номер неизвестный, – Привет, это Дима. Я тут еду, смотрю, ты с гаишником трёшь. Может чем помочь, съездить за документами, может денег надо? Я впереди остановился, «десятка» серебристая.
- Я выйду на секундочку, товарищ капитан (Товарищ-Cотка баксов-Капитан), протокол пока не оформляйте! - прыгнул в «десятку», лицо знакомое, из какого же он отдела?
- Денег дай, тыщи три. Есть?
-  Конечно есть, не вопрос.
- Ты чё, с гаишником в доле? Ха-ха (юмор не аллё, зато по ситуации). Спасибо, выручил!
- Ага, когда соберёшься, тогда и отдашь. Номер определился? Позвони – состыкуемся.

      Ну всё бля. Теперь – дело техники. Поменял билеты Банка России на такие родные документы (Не имей сто сраных рублей…) и в машину. С гаишником разобрался, теперь домой и спать! Опять еду, но настроение минус сто баксов. Всё-таки, Наташка живёт далековато. …О, зелёный замигал. Немножко притопил газ и на правый поворот. В окне мелькнула серая фигурка (торможу, в смысле – жму на тормоз), ударил её бампером в бок. Баба. Полетела через капот - бубум, головой в лобовое – тук (лицо какое-то удивлённое), упала на асфальт. Ебтваюмать, выхожу на измене, ноги ватные. Приподнимаю за подмышки, зашевелилась, фу-у-у бля, слава Богу! Молодая, симпатичная вроде, посадил на сиденье.

      - Девушка, вы как себя чувствуете? Что же вы на красный свет (сделал честное лицо по-максимуму)? Давайте, я вас отвезу в больницу? Только вы уж не говорите там ничего такого. Просто шла, просто упала, немного головой ударилась. Попросила знакомого подвезти до больницы (включил обаятельную улыбку). Что? Голова кружится? Ничего, покружится и перестанет. А то милиция там, протоколы всякие. А оно нам с вами надо? Ну, вот и договорились (тюрьма отменяется?).

       Проторчал два часа в приёмном покое, пока не разрешили подняться в палату. Лежит, бледная, но вроде улыбнулась мне:
- Ты что же, ждал всё это время?
Попытался представить её без шишки на лбу. Получилось неплохо. Попытался представить, как дрожащими от нетерпения пальцами расстёгиваю ей…Стоп.
- А я к маме домой торопилась. Она заболела сильно, температура высокая, лежит пластом. Таблетки вот ей купила. Дорогущие, ползарплаты отдала. Сделай доброе дело, съезди, пожалуйста, к ней, отвези лекарства. Ей каждые два часа надо принимать по одной таблетке. А мне снимок сделают и завтра-послезавтра выпустят, дохромаю как-нибудь. Переломов вроде бы нет, ушиб и сотрясение, голова очень кружится и тошнит. Выручи, пожалуйста. Вот ключ, воровать там нечего (спасибо, что предупредила!), ключ оставь в прихожей, дверь захлопни.
- Хорошо, Потерпевшая. Отвезу (ничего, что час ночи, зато пробок нет). Ты дай свой номер мобильного, на всякий случай (и, возможно, мы когда-нибудь поебёмся!)
- Запиши. Только телефон не работает. Батарея села.

      Приехал по адресу, райончик ещё тот. Двухэтажные домики вперемешку с чёрными заводами и котельными. На лестнице темно. Хорошо, что первый этаж. Оп-п-а бля, дверь приоткрыта! Захожу потихоньку, в комнате горит свет и бубнит телевизор. Какой-то парень роется в серванте, ищет что-то, матерится негромко. Ну, нечего тут воровать! Ну, хули ты припёрся то, ссука? Может, съебать по тихому? А если он мамашку ёбнул? «-Подсудимый не только сбил девушку и обманом увёз её с места ДТП, не только убил её беспомощную старушку-мать, он ещё и украл личные вещи на сумму 300 рублей. Никакое наказание не искупит его вину, кроме, как «сто лет в колонии строгого режима». А если мамашка ещё жива, но загнётся до завтра без таблеток? Думай, блять. Может, ментов вызвать с мобилы? «- Здрасьте. Я тут мимо ехал, а мужик старушку убивает!» Нет. Надо ёбнуть его по башке, а потом разбираться. Только, ёбнуть надо хорошенько, чтобы вырубился, а то ещё пику в бок вставит. Легко сказать «хорошенько» (вспоминается притча о руках и о месте, из которого они растут). Вот и канделябрик подходящий, или это подсвечник?
       Размахиваюсь, и бронзовый подсвечник, по красивой дуге, обрушивается на голову незваного гостя – тутук! Он медленно осаживается и падает на пол. Молодой такой парнишка. Получилось! Вытираю подсвечник занавеской, ставлю на место (Штирлиц, прищурив глаз, смотрит на мою работу: «Зачёт, бля!»). В соседней комнате нахожу мамашку, проснулась от шума, лежит, лепечет что-то. Говорю, сурово сдвинув брови:
- Что же вы, мамаша, дверь оставляете незапертой? Я из собеса (а хули, долго объяснять), привёз лекарства. Следуйте рекомендациям врача. Не провожайте, дверь закрою, до свидания!

      Парнишку оставлять здесь нельзя. Вроде дышит. Перегаром, по крайней мере, от него пахнет. На затылке кровь, немного. Хватаю его за ремень, руку закидываю себе за плечо (типа пьяный друг), тащу в машину (ключ на тумбочку, дверь захлопнул, тяжёлый кабан, хорошо, что первый этаж), по дороге прихватив с вешалки какой-то шарфик. Положил его набок на заднее сиденье, руки связал шарфиком за спиной. Куда же его отвезти? Может, утопить в заливе? Выезжаю со двора. Еду, куда глаза глядят, прикидываю (надо, чтобы его нашли, но не сразу, чтобы самому успеть свалить. Может, оставить его где-нибудь в парке? скоро собачатники уже повылазиют, они люди жалостливые, обдирать его не станут).
      Вау-вау! Ментовский «уазик» выскочил откуда-то из переулка, в мегафон: «Остановитесь у обочины!» (Бля-я-а-ать!) Подходят двое: «Выйдите из машины. Предъявите документы. Как-то подозрительно вы едете. Оружие, наркотики не везёте? Что у вас на заднем сиденье?». (Да-а-а, брат, ты попался бля! Всё-таки, тебе в тюрьме уже прогулы ставят. Похититель расхитителей, ёбтваюмать. Пизди чё нибудь!)
- Немного подхалтурил после работы, ну, типа…такси… , отвёз компанию на Канонерский …вот… возвращаюсь, смотрю, а он лежит на тротуаре, руки связаны, на затылке кровь. Ну…думаю, надо отвезти в травму. Не подскажете, где травмпункт? А? (беспизды – добрый самаритянин) Жалко ведь человека.
- Отойдите от машины, надо осмотреть!
Один мент стоит рядом со мной, второй открывает заднюю дверь, констатирует: «Живой. Пьяный»,- наклоняется, лезет с фонариком под сиденье, заглядывает под коврики (микрочастицы ищет?). Пассажир начинает ворочаться и вдруг: «Бв-э-э-э!» блюёт прямо на мента. – Ссука! – мент выпрямляется, на спине мозаика из «оливье», с фуражки тоже свисает хуйня, закрывает видимость (характер загрязнений исключает возможность самооблёва). Мент матерится, вытаскивает парня из машины, тот очнулся, пытается что-то сказать: «Товарищ…товарищ…!», ху-у-уяк! Получает от товарища в челюсть и падает лицом вниз. «Товарищи твои в овраге лошадь доедают, бля. Сволочь…», - бурчит заблёванный мент, шарит по его карманам, вытаскивает документы: «Военный билет. Макаровское училище. Морячёк, ссука! Укачало тебя на суше, бля? В комендатуру его отвезём, пусть вояки сами разбираются. А ты вали отсюда, таксист». Валю-валю (только не в штаны).

      В машине сильно пахнет блевотиной. Видимо, кое-что пролилось мимо мента (эх, была бы у него спина пошире, да фуражка побольше… - Понимаешь, дорогая, мне на спину наблевали. – А в штаны тебе не насрали? …Или вот ещё: - Похоже, лейтенант, что тебя кто-то ебал в жопу и ты ему сильно не понравился. Гы-гы бля).
Когда я вошёл в квартиру, за окном рассвело. Мыслей нет (….), ложусь спать. Проснулся, час дня, включил телефон. В голосовом ящике два рассказа:
1.    Начальник отдела. - Мало того, что не явился на планёрку (хуёрку!), клиента я передал Кузьмину (какому нахуй Кузьмину?), план (хуян!) не выполняется, пиши объяснительную (хуеснительную!).
2.    Наташка. – А ты что вечером не позвонил? (я был весьма занят, дорогая), меня подруга на деньрожденья пригласила (симпатичная?), а что ей подарить (если симпатичная – меня, если страшная, то подари ей зеркальце!), а у тебя всё нормально? (Да! Потому, что я – Бонд. Джеймс Бонд).
Умылся-побрился-побежал. Город уже полдня крутит свои шестерёнки без моего участия.

      - Алло? Привет, Потерпевшая! Сбежала из больницы?
- Отпустили. Всё обошлось. Кстати, хорошо, что ты позвонил. Ты когда к маме моей заезжал, там никого больше не было? Нет? У меня брат в мореходке учится. Он в ту ночь ушёл в самоходку ( в самоволку, дурочка). К друзьям заехал, выпили они там в честь чего-то, и он поехал к маме. Поспать хотел немного, чтобы потом к 7 утра вернуться в училище. Друзья звонят, спрашивают, всё нормально? У него что-то труба не отвечает.
- Да конечно нормально. Может, он позже приехал, поспал, и в училище. А может, его патруль повязал? А трубу на «губе» изъяли?
- Какой патруль? Какой «губе»? Он же в гражданском был.
- Ты этих патрулей не знаешь. Они самовольщиков за версту чуют. Кстати, синяк прошёл? Когда пройдёт, приглашаю искупить мою вину (можно и с синяком, если свет сразу выключить).
- Дня через три, буду готова выслушать твои предложения.

      Обнаруживаю себя, сидящим на набережной. Стрелка Васильевского острова, спуск к Неве, булыжники с гигабайтами памяти внутри. Солнце ярко бликует от мелких волн и от тысячи окон Эрмитажа. Прижимаюсь спиной к  тёплым камням, пью из бутылки холодное пиво, вдыхаю порывы ветра. Через Дворцовый мост шумят машины, а чайки кричат им что-то на своём доисторическом языке. Какие-то они ёбнутые, эти чайки. Суетятся, суетятся, а на них всем похую. Китайцы говорят, что если долго сидеть на берегу реки, то увидишь проплывающий мимо труп своего врага. Представляю себе: сижу, а по Неве плывёт мой труп: «Здорово, брат! Борьба с самим собой. Счёт один-ноль. Ничья».