В то время, когда я ещё работал в Москве очень часто народ вокруг шутил, что в случае чего, мол, сошлют в Сибирь, изюм косить или снег весь убирать.  Случилось так, что пришлось нынче работать в Сибири. Причём, в одной из наиболее отдалённых и холодных её частей. После Москвы, на первый взгляд показалось всё это глушью несусветной. Даже дома, как в детстве далёком, с линялыми коммунистическими лозунгами на торцах, обшарпанными и разноцветными, блёклыми фасадами которые напоминали о том времени, когда «мы все, как один… и недалёк тот час…». Манера одеваться, говорить и поведение людей – всё выдавало в здешнем народе какую-то оторванность от столичной жизни, доселе очень близкой и знакомой мне. Да и действительно, разве может быть столица близка духовно к окраинам страны? Поначалу устойчиво создавалось впечатление, что я в другой какой-то реальности. Москва с её заботами и интригами для здешнего люда, как Луна – столь же далека. Этот момент я чётко прочувствовал на себе. Не могу сказать, что сейчас нашёл понимание в лице всего здешнего населения, но некоторые позитивные сдвиги уже есть.
     В конце июля, когда я сюда прилетел впервые, для того, чтобы познакомиться с будущим местом работы меня встречали молчаливые, настороженно рассматривающие меня люди, которые не понимали (а некоторые не понимают до сих пор) причину моего назначения сюда. Как ко всем приезжим, преобладало настороженно любопытное отношение ко мне со стороны окружающих, которые понимали, что «новая метла метёт по-новому». Оно и понятно; здесь знаком всемерного доверия к человеку означает фраза «я бы с ним пошёл в тайгу». Именно в тайгу, а не в разведку. Люди вынужденные мне всемерно содействовать по долгу службы делали это чисто формально, с деланными улыбками на лице. Почему-то меня такой подход никогда не устраивал в принципе. Для любого руководителя, на мой взгляд, очень важно заслужить расположение коллектива с общечеловеческих позиций, а не с позиции силы. Очень эмоционально трудно было в такой обстановке работать.
     Мне опостылел и даже стал несколько противен этот далёкий город, где я совсем никого не знал, где всегда туман, влажность и изморось. Везде я встречал стену молчания и недомолвок. Всё меня раздражало и бесило, но эмоции приходилось сдерживать… Тупость секретариата просто порой до сих пор повергает в шок; отсутствие МТС напрягало (слава Богу, что, похоже, эта проблема скоро будет решена – МТС откроет здесь свой офис); наличие одного, как я думал, приличного ресторана с полупьяными официантками удивляло; золотые зубы у многих сотрудников (так вот оно где, колымское золото) веселило… Со временем человек ко всему привыкает. И я, приняв как неизбежность, пребывание здесь, смирился с такой длительной командировкой и стал ждать возвращения в Москву.

     Шло время и появлялись новые знакомые. Некоторые откровенно льстили – преследовали тем самым свои личные цели; кому-то просто был интересен вновь назначенный столичный руководитель или новый человек в таком замкнутом социуме.
     Дело дошло у меня до того, что притащил домой котёнка. Рассмотрев его, понял, что он тоже, как чужой мне. Этот рыжий пиздюг вечно хотел спиздить у меня с рабочего стола ручку и изгрызть её. Причём, старался сделать это ночью и именно тогда, когда я всё-таки, сделав над собой невероятные усилия, засыпал. А днём он был занят тем, что с интересом рассматривал в огромном аквариуме рыбок. Когда подползал к нему большой рак, который живёт на дне, котёнок смешно шипел, выгнув спину, и сбегал в ужасе. В общем, дома я тоже не получал никакого покоя.
     По выходным и вечерам я стал тупо колесить по городу, если никуда не улетал по служебным делам в область. И в один прекрасный день город мне даже понравился. Я нашёл на одной из сопок, неподалёку от Солнечного, точку, с которой открывался красивый вид. Потом ещё одну нашёл – в Пионерном, и ещё – на Речной улице…
     Стал всматриваться в лица людей. Огромные, рослые мужики, почти всегда при встрече смотрящие в глаза. Женщины многие с открытыми, круглыми лицами, словно из старой телесказки про Кощея. Что держит их на краю света, в холоде, царящем тут по полгода? – они просто делают своё дело именно тут. Причём, без халтуры. Север не терпит лицемеров.
     Особенно запомнились Кубака, Сусуман и Коркодон. Один тамошний местный начальник, – чеченец по национальности, в возрасте за 50, – удивил своим мировосприятием. Сын некогда осужденного ссыльного отца своего, фактически пострадавший от власти, он с пеной у рта мог доказывать необходимость реформы государственного устройства или ЖКХ. И ни тени сепаратизма в глазах, не в пример его родственникам из тейпа Мекхи. Рассказывали, что однажды его УАЗ в тайге сломался и он прошёл по тайге около 20 километров в сорокаградусный мороз, оставив водителя с инкассатором и оружием ждать его возвращения с помощью. А его руки – руки человека, который не боится никакой работы, который дослужился до нынешнего своего положения только сам…

     Здесь тайга, туманы, высокая влажность, сопки и низкие облака, а морозы зимой по области до -50. Здесь нет слабаков и национальностей – если народ тут станет делиться по национальному признаку, то просто не выживет в таких жёстких природных условиях. Тут никто не пьёт пиво на ходу и на улице ни летом, ни зимой, а дети после школы чистят снег возле своих домов и не ждут дворников. Здесь редко бывают солнечные дни, но люди вовсе не разучились улыбаться друг другу. Каждый может рассчитывать на своего друга/соседа или просто на случайного прохожего. Здесь не валяются пьяные на улице, хотя пьют тут намного больше, – благо здоровье людям позволяет, – чем где бы то ни было. Сам видел ещё летом, как пьяного в соплю, грязного мужика тащили двое на себе домой. Возле них остановилась «Тоёта» и эту пьянь туда погрузили без лишних уговоров водителя.

     На речке Коркодон стоит маленькая метеорологическая станция, где живут всего 12 человек, четверо из которых – дети. Никто не ссорится там и любой может рассчитывать на любого, как на самого себя. Какими мелкими кажутся там текущие проблемы и весь остальной мир – галактика IC 4617, в созвездии Геркулеса – такой же далёкий. После выпитого там спирта даже улетать не хотелось.

     Пройдёт два-три месяца и я вернусь в Москву. Ещё через несколько дней, я уверен, мне приснится, как резкий порыв ветра порвёт туман над Нагаевской бухтой, обнажив свинцовую воду холодного моря. На стыке земли и воды я увижу портовые краны, которые гигантскими журавлями стоят в порту, а за портом, на сопках, местами под низкими облаками, раскинется некогда чужой город, который полгода назад был для меня всего лишь точкой на карте.


гражданин Фильтруйбазаров – с берега моря, из Хуево-Кукуево
E-mail: filtr-bazar@ramber.ru