Впервые я увидел ee в метро. Она была с этим парнем, своим другом. Влюбленная парочка. Всю дорогу нежно болтали, смотрели друг на друга, нечаянно целовались. Как же она была хороша. Ей было не больше 18.  Личико маленького ангела. Добрый игривый ребенок. Она была по уши влюблена, одурманена своей первой, наверное. настоящей любовью. И еще   носик: такой же розовый, как был у Юли, когда мы гуляли с ней тогда, давно, в нашем декабре  

Они не смотрели на меня, они смотрели друг на друга, но я смотрел на них. Они сидели в уголке вагона. Я сразу стал следить за ними. Заметив ее, я уже не мог отвлечься. Стараясь не палиться, я короткими, небрежными взглядами изучал ее. Плотные темно-коричневые колготки. Я люблю такие, такие плотные были у моей Светы, моей самой первой девочки. Она сегодня одела совсем коротенькую юбочку, чтобы он. Ее любимый, видел ее ножки. Смешные, чуть детские ножки, стройные, но не точеные. Коленки- смешные подружки, пока еще ходят вместе  Маленькие ладошки, маленькие пальчики. При таком росте, не выше 163, не бывает по-настоящему красивых рук, я знаю. Черный тонкий свитер, под ним   два нежных бутона, два ласковых наивных котенка, они хотят поиграть и я чувствую эту нежность, ласковость сквозь несколько метров этого чужого, бесчуственного пространства. Я понимаю, хочу эту девочку всем своим существом. Вся жизнь упирается в этого человечка, влюбленную девочку с красивыми ножками и детским личиком. Я не могу разорвать эту связь, я понимаю, что пойду за ними.

Выходим из метро. На улице уже темно, зябко. Над головой   желтые пятна фонарей. Под ногами    черный асфальт с желтыми блюдечками луж. Я иду сзади, и чуть сбоку. Они увлечены собой, не оглядываются, я чувствую себя в безопасности. Подходим к остановке.  Только бы не тачку , - думаю я. Но быстро подходит маршрутка и мы залезаем внутрь вместе с десятком случайных попутчиков. Я сажусь сзади, они не могут меня видеть. Она кладет голову ему на плечо, он склоняется к ней. Шепчут друг другу. Смотрю в окно, куда едем. Минут через пять парень просит водилу остановить на остановке. Я тоже кричу, чтобы остановил. Конспирация. Выходим из маршрутки, они, взявшись под ручку, направляются к длинному 12-этажному дому. Я, чуть поотстав, иду за ними. Они не оборачиваются, им нет до окружающих никакого дела. Иногда они останавливаются и она привстав на цыпочки целует его. Какая ласковая девочка, как же я люблю тебя. Подходят ко 2-му подъезду. Парень набирает код на домофоне   значит, идут к нему. Смотрю на окна   где загорится свет, но понять куда они зашли не удается    может дома кто-то есть и свет уже горит. Или окна выходят на другую сторону.

Время   начало восьмого. Она вряд ли останется у него до утра   выглядит слишком молодой, чтобы родители отпускали на всю ночь. Хотя возможно, она живет общаге, тогда конечно может остаться. В любом случае, шанс есть, и я им воспользуюсь. Смотрю адрес дома - улица Инструментальная, дом 14.  Ловлю тачку, еду домой. Переодеваюсь, быстро перекусываю. Матери говорю   поедем с Толяном в  Акапулько . Прокатывает. Бегу в гараж. Шестерку отчим купил за полгода до смерти. Типа - возить мать на дачу. На даче и умер. Пил много, вот и помер.

Гоню на Инструментальную, хотя понимаю, что время есть, вряд ли они вылезут из кровати раньше десяти.  Время   без пяти восемь. Подъезжаю к дому  14, паркуюсь так, чтобы они, когда выдут, были ко мне спиной. Чтоб не светиться. Сижу. Жду. Слушаю радио.

Время   четверть двенадцатого. Они выходят. Видно, что торопятся, идут к дороге. Завожу, медленно трогаюсь, еду за ними. У угла дома останавливаюсь, вижу   он ловит тачку. С третьей попытки поймал Волгу, сели вдвоем, поехали. Я - за ними. Выезжаем на Проспект Конева, доезжаем до вокзала, сворачиваем на набережную, потом на Советскую. У дома 56, на автобусной остановке, Волга тормозит. Я проезжаю мимо и сворачиваю в первый двор, глушу мотор и быстро возвращаюсь. Они стоят на остановке, целуются. Я стою за кустами, за детской площадкой, меня не видно. К остановке подходит автобус, она достает мобильный, кому--то звонит. Все, они расстаются и моя девочка с несколькими вышедшими пассажирами идет к домам. Парень остается на остановке, смотрит ей вслед, закуривает. Я выхожу из укрытия и  нагоняю группу людей. Люи расходятся по дорожкам и тропинкам каждый к своему дому. Моя козочка сворачивает направо и мимо детского садика идет к 14-этажному новому дому. Я следую за ней. Она машет кому-то рукой. Я поднимаю глаза и вижу в окне шестого этажа женщину, которая  машет в ей ответ. Моя ненаглядная заходит в подъезд, а я обхожу дом вокруг и возвращаюсь к машине.  Советская, 62, первый подъезд. Птичка попалась.

На следующий день я написал заявление на отпуск. Шеф только спросил:  Куда едешь?  Наврал, что в Египет, подходит по сезону. Через 2 недели я буду свободен. Каждый день я думал о моей девочке, о моменте, когда мы будем вместе. Я не торопил время. Наоборот, это были сладкие дни ожидания, предвосхищения, истомы. Несколько раз я после работы подъезжал к ее дому. Ждал ее. Один раз я застал ее. Она возвращалась домой около 9. Больше я не заставал ее, хоть ждал с пол-седьмого до часу ночи. Это значит, она приходит домой раньше. Логично, она, скорее всего, студентка. В выходные я не ездил к ней   слишком мало шансов застать.

И вот, наконец начался отпуск. Я подъехал к ее дому к часу дня. Жду. Она появилась только около шести. В тот раз я не смог подойти к ней. Я просто смотрел как она идет. Осознание того, что она скоро будет моей настолько опьянило меня, что я не смог пошевелиться. На следующий день я приехал к трем. Она появилась всего через час, в 4. Я вышел из машины и зашел в подъезд за пол-минуты перед ней. Быстро поднялся на один пролет по лестнице. Вошла она. Сегодня она была в длиной стеганой куртке и черных брючках. Когда лифт приехал и она вошла, я сбежал вниз и заскочил внутрь. Она испугалась, моя сладкая. Я сказал:  Здравствуй, любимая . И нажал на 14, самый верхний этаж. Она вжалась в уголок, моя девочка. Ну что ты. Глупыш, это же я. Я тебя люблю, я обнял ее. Она стала совсем белой, и кажется, не дышала. Я целовал ее холодные щечки. Ее сладкие губки. Испуганные глазки. Она была как ватная. Я расстегнул ее куртку, нашел сбоку молнию на брючках. Она вдруг дернулась    Не надо! . Я сильно ударил ее поддых. Она повалилась на меня, прижав руки к животу. Зайка моя извини, что так. Я же люблю тебя. Не могу без тебя, сладкая моя. Лифт дернулся и остановился, двери открылись. Я обнял ее и понес на самую верхнюю площадку. Она не сопротивлялась, тоько всхлипывала изредка. Я положил ее на пол, быстро снял ее брючки, колготки, трусики. Поднял разноцветную кофточку, маечку, и наконец увидел своих котят. Ласковых моих зверьков, Я припал к ним, стал ласкать и целовать их. Я так доглго мечтал о них, думал о них. И вот   они мои, мои любимые ласковые сисечки. Я почувствовал что уже готов войти в нее. Быстро достал член и прижал к нежному лону моей любимой. Она оказалась достаточно мокренькой, чтобы я без труда вошел в нее. Я стал двигаться в моей любимой девочке, глядя на ее личико, такое нежное, красивое, любимое личико. Слезы наполняли ее глаза. Стекали по лицу мокрыми дорожками, она была так безучастна,  смотрела в потолок полными слез глазами. Волосы ее немного растрепались, грудки колебались в такт моим движениям, она была так
прекрасна в своем страдании. Она терпела меня в себе, чувствовала меня в себе, ненавидела меня в себе. Как же мне было хорошо. Я ощущал мягкую, нежнейшую плоть моей любимой, я наполнял ее собой, своей нежной твердостью, чувствовал ее тепло своей обнаженной душой, извивающейся, бьющейся внутри  юного хрупкого тела. Я очень сильно кончил. Замер. Посмотрел на нее. Она все также безмолвно плакала. Я нежно поцеловал ее щеку. Встал, застегнул брюки и побежал вниз по лестнице.

С того дня мы больше не виделись. Я не знаю, как сложилась ее судьба. Я надеюсь. Что она почувствовала мою любовь, поверила в нее, и не держит на меня зла.

opexxx, 2004