Первым про заводского маньяка трудящимся сообщил Семен Компутиков - грузчик из столовой. Он хотел помочиться по дороге в цех, но передумал и, стащив по ходу знак со словами «Не влезай, убьет!» и желтым черепом на черном фоне, примкнул к взволнованной происшествиями толпе трудящихся.

-Этот маньяк – насильник-профессионал, - Семен хотел сделать фразу впечатлительной и угрожающей, вообще Компутиков был мелкий, но злобный типаж, поэтому действовал психической атакой, - этот супостат мужика вначале насилует, а потом убивает насмерть. В дневную смену, кстати.

-Это кто же сказал, что насилует? – рабочие нахмуренно и испуганно переглядывались, зная, что Компутиков способен на различные фантазии. Это он, между прочим, придумал продавать в летнюю пору мужикам за отдельную плату в столовой прохладительный компот «Фруктовый Насыщенный», выдержанный в холодильнике. Подливая при этом в него из-под полы водку и срывая тем послеобеденное производство. Прохлажденных трудяг развозило от жары, они шатались по территории или дрались в цеху от нечего делать.

-Кто-кто. Ясное дело кто – свидетели! – Компутиков потряс указательным пальцем для убедительности.

-И что же они свидетельствуют?

-А то, что он сперва жертву насилует, а потом насмерть забивает. Покойников лежащими на земле обнаруживали, штаны у всех расстегнуты и маска ужаса на лице. А еще он над жертвами глумится, обссыкает их.

-Неужели, правда? – рабочие недоумевали. – Надо этого педераста изолировать от нас срочно. Милицию вызвать. Прочесать завод.

-А вот при Андропове не было такого безобразия. У людей совесть имелась такого не делать, - произнес в сердцах фрезеровщик Антон Зосимович и почесал седую голову.

-Что и пидарасов при Андропове не было? – спросил кто-то плутовато из толпы.

-Может и были, но втайне, чтоб никто не знал и тихо сидели! А если собирались, то где-нибудь скрытно в лесу, как зверье. Ибо они преступники. И на советских людей посреди дня не ссали. Поймать и к стенке! – заключил Зосимович и стукнул кулаком по ладони.

-Еще бы! А где теперь этот Союз? В исторической жопе. – Компутиков держал психическую ситуацию под контролем. – Теперь для пидарасов самое время разгуляться. Им бывший советский человек ничто, муха. Хлоп – и нету. Они теперь, согласно закону, лесом не ограничиваются. Уже человек пять обнаружили в таком несчастном положении. И до вас доберется. И главное в одном месте бедолаг находят. Он трупы складирует у гальванического. Свой особый почерк у маньяка!

-Может так маньяк хочет сказать дирекции завода, что нужно увеличить людям зарплату. Может ему на жизнь не хватает, он экономит на всем, поэтому и озверел. – Предположили работники гальванического цеха, которые по зарплате отставали от остальных, а потому смотрели на окружающих враждебно. Но потом стали отрицать это предположение, так как попадали из-за него под напрасное подозрение.

-А я вот что думаю: закроют теперь завод нахрен, - сказал вдруг Компутиков, - это все конкуренты бизнеса подстроили. Спасибо, что хоть насилуют, а то бы и взорвать могли гексогеном или шахидом к чертовой матери на кусочки.

-Ну, пусть насилует, но зачем же убивать людей, зачем завод рушить? – возмутилась до слез уборщица Надя Тряпкина и поправила сбившийся под платком начес.

-Что значит «пусть насилует»? – возмутились в свою очередь остальные.

-Да увольняться надо отсюда, - зашумели люди, - не на работу ходишь, а на войну какую-то!

-Тут для убийцы главное не удовольствие, а страх жертвы, он запугать хочет трудящихся, чтобы показатели упали, - произнес Компутиков и тем заставил людей замолчать и задуматься.

-Зачем тогда насилует все-таки?! – эти слова кладовщика Мешкова с надрывом прозвучали как глас вопиющего в пустыне.

Рабочие стояли молча и недоверчиво глядели один на одного, пока из-за угла железо-бетонного корпуса не появился электрик Саня Рубильников.

-Чего стоите как на похоронах с кислыми рожами? – спросил Саня.

-А чему радоваться, - сказал один из рабочих, - видишь, что маньяки вытворяют? Насилуют человека посреди белого дня, а потом его голого убивают. Пять случаев уже, говорят, было. Куда катимся? Раньше хоть работать спокойно можно было. А сейчас то взрывы, то маньяки.  Нет на них Андропова.

-Да какой там, к черту, маньяк? – Рубильников снял моток провода с плеча и скинул наземь. – Нехуй ссать на оголенный кабель было. И вобще надо соблюдать технику безопасности. Я для кого там табличку «здесь не ссать!» приделывал?

-Знак опасности повесил бы!

-Умный нашелся. Я раз пятнадцать там череп вывешивал. А где я их наберусь тебе этих знаков? Закончились у меня черепа, новые заказывать надо. И главное, что вытворяют – на табличку мочей метят  снайпера хуевы. Я ее повыше привешиваю, все равно умудряются. Прыгают что ли? А знак с черепом спиздят для чего-то. Вот полчаса назад приделывал – опять отковыряли. Ну, кому он нахуй нужен этот череп, жилье что ли украшать? Потому и гибнут от глупости. Одного, правда, слегка контузило, он в сапогах резиновых поссать пришел.

-А чего не отключили тогда?

-Хотели отключить поначалу, потом передумали. Ведь кабель важный - высоковольтный, на нем три цеха держатся. Отключишь, и завод станет. Даром, что из стены торчит в укромном месте. Ссут же, где попало, сволочи! Ну, что за люди пошли? Надо в сортире мочиться, граждане! А то обоссали мне все рабочую площадку ссыкуны чертовы, а ведь мне там еще изоляцию заделывать.

При этих гневных словах электрика трудящиеся облегченно вздохнули и стали расходиться по рабочим местам. А Компутиков с тех пор стал перемещаться по заводу исключительно в резиновых сапогах.