Глава 1. Инициация

- Ты в магазин? Купи мне шоколадку, Резвей, - попросила Лида. – Очень хочется есть, а до обеда еще о-го-го сколько!

Вот, стерва, а! Так подставить, а теперь спокойно о чем-то меня просить! Лидка Фрайбергер, несмотря на сложившийся стереотип о некрасивых немках, отличалась офигительной внешностью. Она это знала, и самое хреновое, она этим во всю пользовалась.

Сидевший в кабинете народ дружно скалился. Всем было интересно, как я отреагирую. Епт.

Короче, шеф дал нам с Лидкой проект. Свою часть проекта я выполнил, а наша деловая стрекоза Лидочка, занятая куда более важными делами, не успела. И ладно бы не успела да покаялась – шеф бы побурчал, и продлил бы срок – нет!

Утром, на планерке, не моргнув глазом, заявила: «Михаил Степанович, выполнение проекта задержано по вине Резвея, не собравшего в срок данные по заказчику». Сука. Кстати, Резвей – это моя фамилия. О ней – позже. В общем, соврала и глазом не моргнула. А Степаныч, старый хрыч, внимательно изучив (в который раз!) длиннющие Лидкины ноги, заканчивающиеся где-то на уровне степанычевской груди, вынес вердикт. Проект закончить до завтра, Резвея лишить квартального бонуса.

В общем, на хуй послать или принести минералки, вопрос не стоял. Первое сделать не позволяла врожденная робость и воспитание. Вопрос был в том, как бы ответить, окончательно не растеряв остатки гордости. Если бы мы с Лидкой были одни, я бы просто согласился, но коллектив, до этого сосредоточенно кликающий мышками, замолк и превратился в само внимание. Поворочав мозгами, я нашел, казалось бы, компромиссное решение.

- Хорошо, - буркнул я, - но с тебя чашка горячего кофе к моему приходу.
- Щас, разбежался, - скривила губы Лидка, - не маленький, сам нальешь.

Такого ответа я не ожидал. Где-то в углу программистов послышался отчетливый смешок. Это Саня Бородаенко не сдержал своего презрения. Он вообще всех презирает, но меня – особенно.

- Резвей, и мне сигарет купи, белый «Мальборо»! Белый, слышь, не красный! – заорал стажер Панченко.
- А мне щенка, кроссовки и барабан! Ладно, Резвей? С получки отдам! – то Бородаенко не удержался и проявил свое остроумие.

***

Шел дождь, чавкающая грязь при каждом шаге взлетала вверх и норовила приземлиться на моих штанах, косой моросящий дождь заставлял жмуриться, что при моем плохом зрении плюсов в ориентировании не давало.

Местные коммунальные службы перекопали участок дороги возле офиса, сменили трубы, но вновь заасфальтировать забыли. Как результат, местность напоминала колхозное поле после уборки урожая.

Мимо с гудением пронесся грузовик. Его водитель весело погрозил мне кулаком, сбивая меня с толку. Тяжелые комья слякоти залепили штаны и куртку. Сопутствующие водопады грязнущей воды залили очки и лицо. В голову упорно лезли мысли о ковровых бомбардировках. Настроение начало ухудшаться. Хотелось кого-нибудь убить.

Цель, ради которой я вышел из офиса, явно не оправдывала себя. У меня разболелось горло, которое мне хотелось смягчить какими-нибудь леденцами. До продуктового магазина была недалеко, и черт меня дернул за ногу рискнуть в такую погоду выйти из офиса!

В магазине было на удивление душно. Остановившись у витрины с колбасами, я снял очки и протер их платком. Утер лицо, одел очки – жизнь стала налаживаться. За кассой стояла женщина лет сорока, очки в роговой оправе грозно сверкают, копна обесцвеченных волос делает продавщицу похожей на пришельца из восьмидесятых. На меня – ноль внимания.

Пока я приводил себя в порядок, в магазин зашел еще один покупатель. Тяжелые ботинки, облепленные грязью, щетина и короткая прическа – молодой парень, классический рабочий класс. По магазину прокатился запах перегара и пота.

- Смирновскую, и два пива «Клинских»! – на удивление приятным голосом попросил парень.
- Пиво какое именно?
- Мне «Самурай», а вот этому… - здесь он повернулся ко мне. – Тебе какой «Клинское», чудик? И зовут то тебя как?

«Эх!», - пронеслось в голове, - «Неудобно отказываться».

- Мне, пожалуйста, «Арриву». А зовут меня Резвей.
- Слышала? «Арриву» ему! И пару стаканчиков пластиковых! – хохотнул он. – Оч приятно, Резвей! Меня Лёхой зовут!
- Я, конечно, извиняюсь, Леха, - робко спросил я, - но чем вызвано угощение?
- Братуха, так ты получается сам себя извиняешь, что ли? – поинтересовался Лёха?
- В смысле, - не понял я.
- Ну вот смотри: я умываюсь значит, что я умываю сам себя, да? А ты извиняешься получается перед самим собой?
- М-э, - промычал я, - ну, так же говорится… Извините.
- Вот, вот это уже по-русски. А повода нет – просто увидел хорошего человека и захотелось его угостить.

С этими словами он расплатился с продавщицей, и кивком показал следовать за ним. Я совсем забыл и про леденцы, и про Лидкину шоколадку – словно какая-то невероятная сила подталкивала меня вслед за Лехой. Леха шел упругим и четким шагом уверенного в себе человека, расправленные плечи и высоко поднятая голова только усиливали впечатление. Мы вышли из магазина. Дождь не прекращался.

- А куда пойдем-то?
- Да сядем сейчас на лавочке в скверике, тут недалеко.
- А дождь?
- Ты что, растаять боишься?

Желание задавать вопросы испарилось.

Что я делаю? Куда я иду с этим человеком? Я искал объяснений, но их не было. Разум подсказывал, что надо вернуться в магазин и купить необходимое. Что необходимо вернуться в офис, где меня через минут двадцать по закону подлости начнут искать. Но желания возвращаться в офис не было.

***

Дождь выполнил свою миссию и прекратил существование. Из-за облаков на минуту сверкнул луч солнца. В сквере было пусто.

Скамейка, на которую сел Леха, была мокрой, но Лехе по всему было все равно. Я робко примостился рядом. Открыли пиво. Пить холодное пиво на улице при такой мерзкой погоде большого удовольствия не представляло.

-    Ну, как пиво? – спросил Леха.
-    Пиво как пиво, - пожал я плечами, - холодное.
-    Ясно. Ну, рассказывай! – после небольшой паузы сказал Леха.
-    О чем?
-    Как о чем? Чем живешь, чем дышишь. Кто ты такой вообще?

Непреодолимое потребность высказаться и выпитое на голодный желудок пиво развязали мне язык. Через минут двадцать Леха знал обо мне все. Какими-то ненавязчивыми вопросами и глубокомысленным хмыканьем он направлял мой рассказ, а дослушав, подвел итоги:

-    Итак, Сергей Резвей, 27 лет, жены нет, родители далеко, девушки тоже нет, работаешь рекламщиком. Работой своей доволен, но в коллективе авторитетом не пользуешься. Зачем живешь-то, Серега? В чем смысл?
-    Смысл? Жить.
-    Жить, чтобы жить? Не парь мне мозги! Наверняка у тебя есть какие-то мечты, планы, цели. Проблема в том, что ты пытаешься угодить всем, зачастую в ущерб себе. Все, что тебе нужно для счастья, это осознать, что все твои мечты – вполне исполнимы, и зависит все только от тебя. Стань эгоистом, в хорошем таком смысле. Наберись здоровой наглости. Будь грубее и не бойся казаться невоспитанным, сейчас воспитанные люди не в моде – перестань через слово вставлять «пожалуйста» и «извините». Отвечай односложно и предельно конкретно – если хочется ответить «нет», скажи «нет и точка!». Забудь о воспитании – в этом мире выживает не самый воспитанный, а самый наглый. Стань хамом – хамство упрощает взаимоотношения с окружающим миром. А теперь запомни – все вышесказанное относится только к тем, кто пытается тебя использовать. Неважно, сестра это, шеф, коллега или просто случайный прохожий. Вот простой пример: ты спешишь на работу, но тут тебя останавливает прохожий и просит сигарету или огня, не важно. Как ты поступишь?
-    Конечно, дам сигарету, - не задумываясь ответил я.
-    И опоздаешь на работу?
-    Да нет, это же не займет и минуты.
-    А вот послать его или просто ответить отказом не займет ни секунды! А представь, что по дороге на работу тебе встретились десять прохожих, стреляющих курево. И ты из-за них опаздываешь на работу, что несомненно, не приводит твоего шефа в восторг. При твоем подходе рано или поздно твои опоздания приведут к твоему увольнению или к лишению премии.
-    Да меня уже и так лишили премии…
-    Вот видишь. Эта длинноногая блядь Лида живет себе припеваючи, гуляет, на работе хуи пинает, а что в итоге? Мой кореш Серега без премии, а пизда Лидка посмеивается над ним и еще и гордится  своей находчивостью…
-    Она не блядь, она хорошая, - вставил я.
-    Так ты к ней неравнодушен что ли? – изумился Леха. – И ты думаешь, что если и дальше позволишь ей ездить на себе, то она ноги раздвинет?
-    Ну ноги, не ноги, но…
-    Знай, Резвей, что нормальная баба никогда не будет не то что спать, а даже встречаться с неуверенной рохлей. Тем более, такая стерва. Зачем ей с тобой встречаться, если ты и так под нее стелешься? – Леха на секунду призадумался, а потом воскликнул. - Да тут же поле непаханое! Слушай, а че ты со мной то пошел? Тебе же на работу надо было возвращаться?
-    Э-ээ…
-    Короче! Я буду не я, если не сделаю из тебя мужика! Вот номер моего сотового, - сказал Леха, протягивая мне свою визитку. - Позвони мне после работы – попьем пива и продолжим беседу. А сейчас иди в офис и попробуй хоть оставшиеся полдня быть мужиком!

С этими словами Леха встал и направился к магазину. Я повертел его визитку – дорогая темно-зеленая бумага и белым шрифтом надпись: «Лёха».

http://dan-unique.livejournal.com/