Сопровождая свои угловатые и резкие движения кряхтением и матом, он заталкивает кассету в дряблое влагалище старого видеомагнитафона. Грустная музыка и надписи на французком языке. Он проматывает кассету вперед. Несколько секунд отвратительного копошения и стонов, напоминающих предсмертные хрипы, затем щелчок -  он нажал на кнопку play.
   Лицо героини крупным планом на фоне потрескавшегося кафеля. Вот она присела раскорякой, поковырялась в пизде. Выбросила окровавленный тампон в унитаз. Вытерлась туалетной бумагой - дешевой, шершавой и серой. Не слила за собой воду. Не захлопнула дверь кабинки. Пытаясь не смотреть самой себе в глаза, смыла грим и помаду перед мутным зеркалом. Наскоро накрасилась заново.
  Мужчина ждет ее на улице. Долгий, страстный поцелуй. Они снова вместе. Безупречная улыбка молодой женщины на рекламном щите. Бомж, свернувшись в клубок, спит под огромной витриной магазина женской обуви. Их взгляды расходятся - она и он, каждый по своему, метко прищурившись, изучают пеструю летнюю толпу. У каждого из них настороженный, ищущий взгляд.
  Снова треск - он перематывает дальше. Щелчок.
  Крупным планом лицо героини. Волосы разметаны по подушке.  Мужчина склоняется над ней.  Его профиль нависает над ее профилем.
  - Ты любишь меня? - спрашивает она.
Вместо ответа герой страстно целует ее.
  - Милая, я уже давно хочу тебе сказать , что...
Щелчок. Он останавливает кассету.
- Да похуй мне на то, что ты хочешь сказать, ебанько. Вы ебаться сегодня собираетесь?
  Пытается перемотать кассету вперед, но безрезультатно. Чавкающе отхаркивающие звуки. Бросает пульт на пол. С разбегу ударяет по аппарату ногой, от чего тот чуть не падает на пол. Долго колотит по корпусу кулаком. Пытается жать на разболтанные, отваливающиеся кнопки. Отчаявшись, поднимает пульт и снова жмет на play.
  - Ты любишь меня? - снова спрашивает она.
  Пауза.
  - Милая, я уже давно хочу тебе сказать , что ты говно. И я тоже говно. И вообще все -говно. Но особенно ты.

  Щелчок. Взволнованный, встает и начинает ходить из угла в угол небольшой комнаты.
   - Говно, говно.... Да, именно... Говно. Как метко передано ощущение...
  Останавливается.
  - А ведь, если задуматься, я тоже говно. И Настенька говно.  И Ваталий Палыч, начальник отдела. Говно, стопроцентнейшее говно. И этот, как его... Тьфу, запамятовал... Зюскинд, Патрик. Ну разве не говно? Говно, говно ведь. Говнище. И группа Битлс гавно. И песни советских композиторов. И Ленин - говно, потому что жыд. А Сорокин? Разве Сорокин не говно?
   -  "....я уже давно хочу сказать тебе, что ты говно. И я тоже говно. И вообще все  -говно. Но особенно ты". Хм... Ишь, как закрутил-то, а? Искусство, блянах... Даже как-то не по себе стало... Словно внезапно пробудился ото сна...
    - Нет, пожалуй, на этот фильм я дрочить не буду.